Единое ничто. Эволюция мышления от древности до наших дней

Следующая степень эволюции наблюдателя для нас очень принципиальна, так как она, вероятно, ответственна за возникновение явлений сознательного выбора и сознания вообще. Мы назвали эту стадию волевым наблюдателем. Волевой наблюдатель, в отличие от сравнивающего, способен оперировать трёхместными предикатами f(x, y, z). Такой наблюдатель уже выделяет себя самого как элемент наблюдения. Это происходит как разделение трёхместного предиката на уровни f(x, f(y, z)). Здесь

f(y, z) выражает некую теорию (концепцию), которая является для волевого наблюдателя внутренним сравнивающим наблюдателем. Поэтому возникает ситуация внутреннего отношения «я – не-я».

Некоторые животные способны проходить так называемый зеркальный тест, то есть демонстрировать самосознание. Человеческие дети доходят до этого уровня развития в возрасте одного-двух лет. Системы ИИ пока на это не способны, так как даже если они искусственно запрограммированы узнавать себя в зеркале, то это не означает, что они оперируют трёхместным предикатом. Такая способность внешне достигается за счёт технических ухищрений, установления различий на уровне специальных датчиков или опознавательных элементов. Робот не может узнать, что именно он двигает рукой, наблюдая себя в зеркале. Для него это всё ещё двухместный предикат «рука робота двигается». При этом, если это будет рука другого робота, он примет её «за свою». Хотя подобное выражение не имеет смысла, так как робот попросту не выделяет себя как того, кто ответствен за движение.

Трёхместный предикат позволяет не только установить, что между А и В

есть причинная связь (теория 1), но и выделить эту теорию в отдельный сигнал или субъект (агент). Теория 1 оказывается источником, или агентом, некоторых наблюдаемых событий. Дополнительное место в предикате позволяет установить связь различных теорий с различными событиями. В мозге эту функцию частично выполняют самые структурно сложные системы зеркальных нейронов. Однако весь нейронный механизм самосознания пока не установлен. Представляется, что он должен не только быть связан с информационными нейронными процессами, но и иметь более комплексный вид, сочетая информационные и неинформационные процессы. В частности, переход от f(x, y, z) к f(x, f(y, z)) выглядит как фундаментальный раскол и переход от системы к не-системе.

Основной мотив волевого наблюдателя – совершенствование потребления за счёт управления другими наблюдателями и активными объектами. Такой наблюдатель выделяет в среде активные источники каузальности, то есть других наблюдателей, а также явления природы, хотя может считать их, например, духами, и направляет их на удовлетворение своих нужд. Для этого такой наблюдатель начинает создавать системы управления, включающие команды управления и теории каузальности.

Появление волевого наблюдателя, таким образом, связано и с возникновением речи, и с мифологическим типом мышления. Речь нужна такому наблюдателю для передачи команд, пожеланий, координации действий. Мифологическое мышление отражает способ восприятия природы, в которой все явления и процессы одушевлены и имеют свою волю. Первые такие теории, очевидно, были далеки от того, что мы называем теориями сегодня, однако они постоянно совершенствовались, так как могли передаваться через деятельность и речь от поколения к поколению.

В логике управляемости суждения формируются с помощью терминов способности. Скажем, «А

имеет возможность В». Данное суждение может соответствовать критерию «управляемо/неуправляемо». «Управляемо» как критерий ещё ближе к понятию «истинно», так как одна из задач теории истины или, проще говоря, науки – повторяемость результатов экспериментов. Считается, что мы знаем что-то, если можем этим управлять, это предсказывать. Однако это всё ещё не то, что мы называем знанием или истиной. Это управляемость или предсказуемость. Для того чтобы управлять поведением своего племени, вожак и шаман использовали критерий управляемости, но это не значит, что они знали, как именно они управляют племенем и почему эти методы работают.

Для волевого наблюдателя появляется категория успеха. Если теория управляемости предметами, людьми или силами природы приносит ожидаемый результат, то имеет место успех, и наоборот. Для такого наблюдателя также возникает принцип справедливости. Воля как трёхместный предикат оказывается выше желания как двухместного предиката, поэтому появляются запретные (волей) желания, или табу. Нарушение табу становится злом.

Волевой наблюдатель однако не является полностью автономным. Он автономен лишь в той степени, в которой креативен. Такой наблюдатель неминуемо сталкивается с неудачей, и тогда он вынужден либо отказаться от удобной формы потребления, либо сформировать новые теории управления, новые языковые команды и понятия. Сам процесс такого творчества и есть эволюция свободы и форм мышления.