Единое целое (СИ)

Я буду принадлежать тебе до конца и буду с тобой до твоего последнего вздоха,

Шерлок Холмс»

Джон прочёл и перечёл письмо дважды, трижды, пять раз и с размаху швырнул череп в стену. Но череп не раскололся, чтобы любезно дать выход эмоциям, а просто со стуком упал на пол и покатился восвояси, когда безутешный вдовец рухнул на колени и зарыдал так, будто слёзы могли омыть и успокоить его разрывающееся от невыносимой боли сердце.

Затем, не почувствовав облегчения, он отправился в пивной бар. Последнее, что он помнил – блеск обручального кольца на безымянном пальце левой руки, обхватившей стакан с виски, и добрую сочувствующую улыбку Грега.

Должно быть, Лестрейд позвонил Холмсу. Изворотливый мерзавец неустанно шпионил за ними. За ним… Теперь – только в единственном числе. Остался просто Джон Уотсон, опять совершенно один на всём белом свете. Этого просто не должно было случиться.

Нога заныла. Он прошагал уже немало миль, бродя по владениям Холмсов. За весь день он съел едва ли половинку булочки с джемом и выпил чашку чаю. Было около половины шестого, и начали сгущаться сумерки, теперь с каждым днём всё раньше и раньше, и Джон, поднимаясь на крыльцо особняка, с болью вспомнил, что осень – любимое время года его супруга.

Майкрофт ожидал его в комнатах Шерлока, расположившись в одном из мягких кресел. Ему хватило деликатности ничего не менять в обстановке этой части дома, оставив все вещи брата на своих местах.

- А, Джон! Мы уже подумывали, не вызвать ли поисково-спасательный отряд.

- Майкрофт, - кивнул деверю Джон, неловко опускаясь на диван у камина и осторожно вытягивая ноющую ногу. – Потрудитесь объяснить причину моего похищения.

- Инспектор Лестрейд и я пришли к общему мнению, что вам лучше некоторое время побыть здесь, около матушки, а не возвращаться к сестре. Мы подумали, что лучше ей не видеть своего младшего братишку валяющимся на полу и захлёбывающимся собственной рвотой.

Джон поморщился при этих словах, но не дал сбить себя с мысли.

- Вы не имели никакого права увозить меня, Майкрофт, - с раздражением прервал он речи деверя, не поднимая глаз.

- А вы не должны загонять себя в преждевременную могилу, напиваясь до бесчувствия, - уколол в ответ Майкрофт. – Я давным-давно пообещал Шерлоку, что присмотрю за вами, если с ним что-либо случится, и я не собираюсь это слово нарушать, спокойно созерцая, как вы губите своё здоровье пьянством.

- Идите к чёрту, - проворчал Джон, но настоящей злости в этих словах не было. Он был пойман и заперт в этом доме так же, как был заточён здесь Шерлок, когда был ребёнком. Вернись, вернись, вернись – стучит и бьётся в его голове. Он закрыл глаза, вкладывая всю свою энергию в эту мольбу.

- Джон, у меня для вас есть предложение.

- Даже знать не хочу, Майкрофт.

Холмс-старший воспользовался той самой улыбкой, которую демонстрировал на важнейших переговорах перед тем, как нанести сокрушительный удар по тщательно выверенным аргументам противника. Совершенно верно было однажды сказано, что Майкрофт Холмс – самый опасный человек во всей Британии. Джон тяжело вздохнул и опустил плечи, признавая поражение ещё до начала схватки.

- Просто выслушайте, - сказал его деверь, тяжело выбираясь из кресла. Джон подавил в себе желание отпустить язвительное замечание о чрезмерном потреблении пирожных. Подкалывать Майкрофта по поводу его избыточного веса всегда было прерогативой Шерлока, а Джон не был готов покуситься даже на самую незначительную из привилегий мужа.

Майкрофт подвёл зятя к задрапированной гобеленом потайной двери, находящейся в спальне младшего брата. Они попали в довольно большую библиотеку, из которой прошли ещё одним тайным ходом в помещение, более всего похожее на лабораторию из какого-нибудь научно-фантастического фильма.

- Старая лаборатория отца, - объяснил Майкрофт, заметив растерянность на лице Джона. – Матушка отдала её в полное распоряжение Шерлока после того, как он дважды едва не разрушил восточное крыло.

Джон только начал гадать, зачем они здесь, как вдруг обнаружил себя у огромного стального холодильника, опускающимся на предупредительно придвинутый лабораторный табурет.

Холмс многозначительно помолчал, прежде чем вновь заговорить. Оба брата не чурались театральных эффектов. Джон не прерывал его, поскольку хотел быстрее выбраться из этой комнаты, в которой будто витал дух покойного супруга. Он никогда не видел Шерлока здесь, но легко мог представить его в этой обстановке как ребёнком, так и тощим долговязым подростком, проводящим разные эксперименты на домашних мышах, бабочках или зверушках, попавших под колёса. Под холодным мертвенно-голубым светом лабораторных ламп он был бы похож на инопланетянина. Именно таким он показался Джону тогда в Бартсе в день их знакомства, когда Стэмфорд смотрел на них с довольной ухмылкой, не представляя, что он сделал для них обоих.

Джон почувствовал острую боль в груди.