Ее темное желание

Что-то во мне сломалось. Возможно, немийская гордость – и я сломалась вместе с ней. Я опустилась на колени и уткнулась лбом в твердый пол. Я больше не могла этого выносить, это было чересчур.

– Предположим, что Повелитель чего-то от вас потребует, – невозмутимо продолжала похитительница. – Или предложит вам сделку. Допускаете ли вы такую возможность?

Или в ее воде истины все же что-то было? Какая-то магия, которую я не ощутила, потому что она была слишком чуждой? Или меня измотали часы, проведенные в страхе?

– Я сделаю это, если будет нужно, – сорвалось с моих губ, хотя я осознавала, что должна тщательнее подбирать слова. – Я сделаю все, чтобы освободить Десмонда.

– Почему? – Это был первый ее вопрос, в котором прозвучала некоторая заинтересованность, и это позволяло мне надеяться, что допрос скоро окончится.

– Моя жизнь не имеет смысла без него.

– Любовь? – спросила она, и в ее интонации слышалась улыбка.

Я сама чуть не рассмеялась. От усталости, от отчаяния, от безнадежности.

– Да, любовь – это причина, но не главная.

– Какова же главная причина?

– Вина, – прошептала я.

– Вина?

Застонав, я попыталась вытрясти из головы безумные мысли. Эта женщина расправится со мной, я должна осторожнее выбирать, что говорю.

– Мы поклялись защищать друг друга.

Это не была ложь.

– И люди держат свои клятвы?

– Нет, – устало ответила я. – Они этого не делают. Но я… я держу.

– Самый последний вопрос, – произнесла фемаршал Филлес, и я посмотрела на нее, чувствуя, как болят глаза. – Предположим, что вы получите возможность исполнить любое желание, как только предстанете перед Повелителем, и не важно, как оно прозвучит, – самого того факта, что вы его произнесете, будет достаточно, чтобы освободить Десмонда. Как оно будет звучать?

Темнейшая ночь, что она хочет от меня услышать? Истину? Она придется ей не по вкусу.

– Я пожелаю оторвать отвратительную башку вашего Повелителя от его шеи, раздробить ему череп и запихнуть остатки ему в горло, – все же произнесла я. – Я пожелаю уничтожить Повелителя навсегда, чтобы ни одному немийцу не приходилось больше жить в страхе и ужасе, что какой-то дурень не сможет удержать под контролем свои чувства и сочтет свои требования слишком важными. Я пожелаю, чтобы новых дэмов не появлялось больше никогда.

Фемаршал посмотрела на меня и не стала меня наказывать, доказав тем самым, что она не импульсивна и не мстительна. Вместо этого она, к моему удивлению, взяла меня за руку.

– Луилэйра эс-Ретнея. Почему бы вам самой ему это не сказать?

Глава 31

Лэйра

Я не знала, что происходит, и потому предположила худшее, когда фемаршал открыла дверь моей камеры и предложила мне пойти с ней.

Ну ладно. В похожем на тоннель коридоре, где мне удалось осмотреться, я насчитала по меньшей мере трех дэмов, которые безразлично смотрели на меня, стоя на месте. Вряд ли у меня была возможность отвергнуть ее предложение, побежав в другую сторону. По крайней мере, она шла в сторону выхода – а куда мне еще бежать?

Мы снова вышли в зал, который я уже видела, когда она меня привезла. Большинство столов были пусты, и за ними никто не сидел – только кое-где стояли блюда, кружки, бутылки и прочая посуда.

– Присядем, – сказала фемаршал Филлес, и я подчинилась, но присела на край лавки, готовая сорваться с места, краем глаза высматривая путь наружу. Выход из пещеры заслоняли два дэма. Два… с двумя я бы разобралась даже безоружной, при некотором количестве удачи и большом количестве решительности.

Я незаметно осматривала стол, но среди напитков, большого блюда с дымящейся кашей и тарелкой с порезанными фруктами лежали лишь плоские блюда, чашки и деревянные ложки. Ни одного ножа. Однако здесь было слишком много посуды для моей похитительницы и меня.

– Кто еще сюда приходит? – сдавленно спросила я.

В этот момент у меня за спиной раздались шаги, и, обернувшись, я увидела Вику, которую вели два человекоподобных дэма с птичьими клювами. Увидев меня, она выкрикнула мое имя, и дэмы отпустили ее.

Я чуть не споткнулась, перелезая через лавку, – так быстро я поспешила навстречу подруге. Я обняла ее и прижала к себе, так что боль в ушибленных ребрах заставила меня охнуть от боли.

– С тобой все в порядке? – спросила она меня, как раз когда я хотела узнать у нее, не пострадала ли она.

– Они меня просто заперли, я не ранена. – Голос Вики дрожал. – Но они не говорили мне ни слова о том, жива ли ты.

Я смахнула пару слез с ее покрытого шрамами лица. Я тоже плакала от облегчения.

– Мне тоже ничего не говорили. Только задавали вопросы, снова и снова, и все равно не верили ни одному моему слову.

– Я думала, это никогда не прекратится, – произнесла Вика.

Мы вздрогнули и быстро обернулись, услышав еще чьи-то тяжелые шаги. Кто-то охнул, словно напрягая все силы. И из коридора к нам вытолкнули Йеро. Он растерянно осмотрелся, и его лицо просветлело, когда он увидел нас.

– Слава матери и утру! – вырвалось у него. – У вас все хорошо?

Мы кивнули, заметив, что, хотя слева на лице Йеро появилась еще одна ссадина и он старался не двигать рукой, похоже, серьезных ранений он не получил.