Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э.

В начале царствования этого представителя династии Птолемеев благодаря нескольким высоким разливам Нила крестьяне получили хороший урожай. Возросшая потребность в товарах улучшила благосостояние ремесленников, и переполненные надеждой люди заговорили о наступлении золотого века. В это поверил и царь, по приказу которого были созданы новые монополии и повышены подати. Жители Египта смогли бы вынести на плечах обе эти ноши, если бы жадный Авлет не урезал расходы на общественно значимые сферы, что было весьма недальновидно.

Это был очень опасный эксперимент, ставивший под угрозу будущее, что жители Египта осознали очень скоро. Одной из сфер, расходы на которую были урезаны, стала ирригация. Помимо нее пострадали оборона страны и монетная чеканка. Все три способа экономии средств оказались весьма сомнительными, ибо преобладание Египта в торговле зависело от наличия избыточного количества зерна, которое можно было продать в другие страны, мощного флота, необходимого для сопровождения транспортных судов, и факта приема в государствах, расположенных в бассейне Эгейского моря, египетской монеты по номинальной стоимости. Теперь же это преобладание оказалось под угрозой. За ирригационными системами перестали следить, вследствие чего уменьшились урожаи. Корабли, не способные выйти в море из-за нехватки моряков и припасов, стояли на якоре. Вес египетской тетрадрахмы из-за постоянного снижения ее ценности достиг трети от эталонного, и иноземные менялы перестали принимать монеты, отчеканенные в Александрии.

Несмотря на все это, царский двор жил на широкую ногу. Там царили разврат и распущенность, а правили бал нахлебники, платившие за дорогие яства уподоблением царя Дионису. В этом мирке трезвость считалась преступлением, а пьянство – добродетелью. Такой вывод, к своему стыду, сделал престарелый ученый по имени Деметрий. Обвиненный в трезвости во время празднества в честь Диониса, он реабилитировался, представ на следующий вечер перед всеми в женской одежде. При этом Деметрий, совершенно пьяный, подпрыгивал в такт звукам, издаваемым цимбалами.

Последствия всего этого оказались почти столь же отвратительными. Приняв скрепя сердце повышение податей, александрийцы стали поносить царя за то, что тот тратит государственные доходы на собственные развлечения. Стали даже ходить разговоры, будто страна нуждается в новом правителе, которые прекратились, как только стало известно, что в Рим прибыли двое представителей династии Селевкидов, заявлявших о своих правах на египетский престол, ссылаясь на происхождение от Эвергета II.

Эти слухи привели жителей столицы в замешательство. Оба претендента были законнорожденными сыновьями Клеопатры Селены и Антиоха Грипа и обладали неоспоримыми правами на престол. Александрийцы стали опасаться, что могут стать свидетелями того, как египетский трон займет представитель династии Селевкидов. Однако им не следовало переживать из-за этого. Если Рим и вмешивался в дела Египта, то ради римского проконсула, а не сирийского царевича, причем именно тогда Красс делал все возможное, чтобы получить эту должность. Однако если двое представителей династии Селевкидов ничего за свои труды не получили, то Авлет, по крайней мере, пришел в себя.

Царь вспомнил совет своего учителя Херемона и подумал, что должен лично защитить свои интересы в сенате, но затем, поразмыслив, он решил остаться дома. Ничто не нравилось александрийцам так, как низвержение старых правителей и выбор новых, и Авлет, знавший, что не пользуется особой любовью в народе, решил не рисковать. Соответственно, ему нужно было найти того, кто смог бы защитить его интересы. В Риме было достаточно подобных людей, готовых сделать все ради туго набитого кошелька, и, несмотря на свое расточительство, Авлет вполне мог удовлетворить их жажду.

Однако ему так и не удалось ничего добиться в Риме. Взятки не приносили ничего, кроме малопонятной помощи и еще более туманных обещаний. В конце концов, разочаровавшись в политиках, Авлет вспомнил о солдатах, и тут выбор за него сделала сама судьба. В 67 г. до н. э. на Восток прибыл Помпей, которому было поручено очистить Средиземное море от киликийских пиратов. Это назначение свидетельствовало о высочайшем доверии к нему со стороны всего римского народа, ценившего его и как солдата, и как политика. Помпей разбил марианцев в Киликии и в Африке, одержал победу над Серторием в Испании, а в Италии подавил восстание Спартака. Став консулом, он вернул трибунам полномочия, которыми они обладали издревле, и позволил представителем средних слоев населения участвовать в отправлении правосудия.