Его величество

— Передай команду двум Егерским полкам и корпусу генерала Радзевича начать наступление и заходить на транспортные судна. Предупреди, чтобы далеко на берег не залезали, а то обратно не столкнуть баржи будет, — приказал он флигель-адъютанту — молодому офицеру.

Николай Павлович посмотрел в противоположную сторону. Там не было войск. Оттуда, с северо-востока, должны были подойти обозы. И еще там осталась крепость Браилов, которую осаждал великий князь Михаил Павлович.

«Как он?» — мимолетно подумал император и принялся наблюдать за погрузкой войск на барки.

Незадолго до прибытия на берег Дуная он написал письмо брату:

«Душевно обрадован я был, любезный Михайло, приезду Вишнякова с добрыми вестями от тебя. Дело флотилии прекрасно и делает честь нашему Черноморскому флоту, которого я часто здесь видел и любовался вдоволь 24 числа.

Я приказал произвести Завадского в контр-адмиралы и назначил по три креста на лодку и по два на ял. Буду ждать для награды офицеров твоего представления.

Бумаги весьма важные и любопытные и мне подают надежду, что Браилов скоро последует благому примеру Исаки. Вишняков тебе подробно опишет здешнее. Все идет хорошо.

Надо тебе весьма осторожным быть при занятии крепости. С начала по сдачи, займи все ворота и, не входя в улицы, вели войскам идти по валу и занять бастион и прочие важные пункты. Потом послать надежных офицеров принять погреба и проч. И сейчас к ним выслать караулы, а с бастионов поворотить или свои поставить пушки, так чтобы могли бить в город. По городу не дозволять отнюдь ходить людям доколь медики не освидетельствуют здоровье жителей.

Седьмой корпус по сдачи полагаем мы переправить от Бра-илова к Мачину, куда отряд от нас сего дня вечером уже будет. Вышедшие оттуда некрасовцы явились сего дня утром к нам и объявили, что посланы просить дозволения выйти 300 с ними из Мачина, дабы нам совсем передаться.

Это важно, ибо весь гарнизон был в 1800 человек, из коих 1000 конницы уже ушло, 300 некрасовцев хотят выйти, остается, стало, только пятьсот.

Я все надеюсь, что и Браилов сдастся до взрыву мин.

Надеюсь, что скоро мы с тобой увидимся. Прощай, береги себя и не забывай верного друга и брата. Николай».61

Первыми Дунай пересекали лодки запорожских казаков. Они стремительно продвигались между кустов и почти вылетали на берег. Следом за ними двигались егеря через те же кусты по пояс в воде. Впереди их была открытая местность. За полем высились укрепления неприятеля, занимающего позиции на возвышенности.

Оттуда доносился вой, режущий слух, виднелись пестрые халаты, острые шлемы, конские хвосты на копьях. Они метались по обильному пастбищу. Кучки всадников быстро соединялись, потом рассыпались по полю, иногда их затягивало пылью, они пропадали из виду, но вдруг появлялись вновь. Грохотали пушки, трещали винтовки. В воздухе стояли клубы белого дыма. Николай Павлович, не отрываясь от подзорной трубы, недовольно покачивал головой.

Оторвав взгляд от трубы, император быстрой походкой направился к батарее. Навстречу императору выбежал генерал Дибич.

— Туда нельзя, ваше величество! — закричал он, размахивая руками. — Там неприятельские ядра так и сыплют.

— Прикажите стрелять чаще и прицел, прицел пусть верный держат, — крикнул император.

С пригорка Николай Павлович видел, как русская пехота пошла в штыковую атаку. Турок было больше, но наши солдаты теснили их.

Он кинул взгляд вдоль берега, увидел идущего к нему Бенкендорфа и спустился вниз.

— Лодка где? — выпалил Николай Павлович.

— Обещали скоро подать, — мрачно ответил генерал- адъютант.

— Обманываешь! — крикнул император. — Вон она. Давай за мной.

Слева от них к берегу причалила длинная, узкая лодка. На ней сидели какие-то люди. С берега садились еще.

— Меня на другую сторону доставьте! — крикнул государь и, не дожидаясь ответа, забрался в лодку.

— Ваше величество, может, подождем нашу, — почти скороговоркой проговорил Бенкендорф.

— Здесь все наши, — бросил Николай Павлович и, обернувшись, спросил у сидевшего на корме за рулевого статного казака: — Правильно я говорю?

— Так оно и есть, ваше величество, — все наши. Турки там, — он показал рукой вверх по течению Дуная. — Да и то ненадолго. Выбьем и оттуда.

— Чей будешь? — сурово спросил император.

— Атаман войска запорожского, — с гордостью ответил мужчина.

— Молодцом атаман. Такое пополнение нашему войску силу большую предаст, — все в той же величественной манере продолжил Николай Павлович, вовсе не замечая выражения лица Бенкендорфа.

Разговор императора и атамана продолжался, пока они не переплыли Дунай. На берегу царь распрощался с атаманом, расцеловался с ним, поблагодарил всех двенадцать гребцов за быструю доставку.

Лодка отчалила. Николай Христофорович тронул за руку Николай Павловича.

— Не враги они нам больше, — сказал император, заранее угадывая вопрос.

— Однако могли бы и к туркам доставить. Вот бы скандал вышел — император в плен взят! — нервно засмеялся Бенкендорф.

— Видно, не суждено, — развел руками Николай Павлович.