Экспансия

– Слушаем меня! – решил я прервать рискующий надолго затянуться спор с непредсказуемыми последствиями, судя по наливающемуся нехорошим румянцем лицу Бронислава. – Сделаем, как ты, полковник, предлагаешь, только заготовьте заранее помосты, по которым будете переправляться через ров. Осадные орудия и пушкарей прикроем мешками с землёй и досками. А в первых рядах первого штурмового батальона разместите две-три трёхфунтовки и держите их заряженными. Как пушечным огнём выломаем ворота, то их обязательно кинутся заделывать, вот вы по ним картечью и саданёте, очистив проход. Далее, как ты и говорил, боевой колонной входите в город. На том и порешим! – стукнул я ладонью, прерывая готовые сорваться с губ Злыдаря возражения.

Его понять можно – не нравилось человеку действовать по плану какого-то полковника, его же бывшего десятника, уступать пальму первенства всем и во все времена было тяжело.

Конечно, можно было бы просто, без всяких лишних заумствований, подорвать у ворот заряд взрывчатки, а ещё лучше специально заготовленные для этого дела петарды и ворваться в город. Но мы не ищем простых путей! Мне страсть как хотелось испытать в настоящем деле свою осадную артиллерию.

– И ещё, – я пристукнул ладонью по столу, привлекая всеобщее внимание, – ради всего святого, сделайте внушение своим людям. Когда мы прорвёмся в детинец, не дайте им устроить там резню и разгул! Особенно, Злыдарь, это касается твоих подопечных. Никакой вольницы!

– Так что же, княже, нас будут убивать, всячески сопротивляться, а мы будем их уговаривать? – нахмурился Злыдарь.

– Тех, кто оказывает вооружённое сопротивление, убивайте, но сдающихся в плен и безоружных не трогайте! Дорогобуж станет моим городом, и он мне нужен будет не вконец разорённым и разрушенным. К тому же я не хочу, чтобы нас ненавидели местные жители, потому как, помимо прочего, из них и жителей удела, то есть теперь уже волости, я буду формировать новый пехотный полк! Этим делом займётся оставляемый здесь гарнизон четвертой роты второго батальона первого полка.

Названный мной ротный подскочил, чуть не опрокинув лавку.

– Государь, так я же…

Я сделал останавливающий жест рукой.

– Об этом мы с тобой потом поговорим более подробно. Тебе во всём будет помогать новый наместник Дорогобужской волости, которого я назначу из числа перешедших на мою сторону дорогобужских бояр. Он будет знать все местные расклады и тебе в деле сбора рекрутов помогать.

Мои слова слабо успокоили ротного, он присел назад, сохраняя на лице всё такой же растерянный вид.

На этом я и закруглил наше совещание.

Ночёвка в лагере прошла спокойно.

На следующий день всё произошло как по-писаному. Частокол окольного города не представлял для нашей осадной артиллерии серьёзного препятствия. Первыми же артиллерийскими выстрелами прямой наводкой по воротам их удалось сразу выбить, открыв прямой доступ в город. Правда, пока двухпудовые единороги пристрелялись к воротам, они проделали проломы ещё в двух местах, снеся и перемешав с землёй деревянные колья.

С первых выстрелов в осаждённом городе сразу же установилась какая-то нездоровая суета. Шум, производящийся защитниками за стенами крепости, возрастал с каждой минутой. На всех колокольнях стали бить в колокола, пронзительно затрубили трубы, и всё это на фоне явственно слышных воплей людей. Из-за стен стали подниматься столбы дыма.

К выбитым воротам и двум проломам в частоколе устремились батальонные колонны с мостками и штурмовыми лестницами. Дружинники Ростислава Мстиславича, быстро сориентировавшись, благо под стенами Смоленска получили опыт, погнали в усмерть перепуганных пушечной пальбой ополченцев заделывать открывшиеся проходы. Но передвигаемые в передних рядах штурмовых колонн трехфунтовые единороги своими картечными залпами быстро очистили дорогу для войск.

Больше всего штурмовые батальоны беспокоил обстрел со стен рядом с проходами. Защитники, укрывшись за парапетом, не давали стрелкам из батальонов прикрытия вести по ним действенный обстрел. Под обрушившийся на штурмовые колонны град стрел моих бойцов от ранений и смерти не спасали никакие ухищрения. Пехотинцы то и дело падали. И не всегда было понятно, были ли упавшие поражены стрелами, или же просто споткнулись. Поэтому в построении «черепаха» ежесекундно образовывались дыры, впрочем, быстро затягивающиеся соседними щитами и ранцами, уже порядком обросшими оперением стрел.

Несмотря на ожесточённое сопротивление защитников, штурмовые колонны одна за другой продирались в город и, тут же перестраиваясь, открывали огонь по вражеским лучникам с тыла, теперь уже лишённых защиты ограждений стены. Лучники в штурмовых колоннах мощным обстрелом быстро погасили все беспокоящие их очаги сопротивления на стенах.

Вместе с конным отрядом мы въехали в город через проштурмованные и распахнутые настежь главные городские ворота Спасской башни.

– А вот и падалище, – мимолётно заметил ехавший рядом со мной Злыдарь, держа в руках лук с наведённой стрелой и внимательно шаря взглядом вокруг.