Эльдар Рязанов

Именно из-за сопротивления пламенных профсоюзников Рязанову пришлось сначала подвергнуть некоторой редактуре сценарий, затем, на стадии монтажа, сократить уже отснятое, потом многие месяцы ждать, когда начальство соизволит выпустить фильм на экраны. И в результате дождаться присуждения фильму «второй категории» и соответственного выхода его на вторые экраны малым тиражом. И число зрителей было не таким большим, каким могло бы стать, и пресса не больно-то отреагировала, ну и настроение у писателя и режиссера Рязанова оказалось далеко не радужным.

Разумеется, вопрос: «А не славировать ли опять совсем в другую сторону?» — вновь возник в рязановской голове, но ответить на него утвердительно он решился лишь после того, как уже готовая к тому времени их с Эмилем третья повесть подверглась сокрушительной обструкции: ее даже не хотели печатать. О том, чтобы ее экранизировать, тем более не могло быть и речи.

Повесть «Убийство в библиотеке» была написана в 1966 году, сразу по окончании съемок «Зигзага удачи». Год явно выдался роковым для Брагинского-Рязанова: «Зигзаг удачи» вышел в ограниченный прокат лишь в 1968-м, а «Убийство в библиотеке» опубликовали только в 1969-м.

После долгих мытарств с этой повестью по различным редакциям и издательствам нашлись, наконец, два человека, готовых ее напечатать. У одного из них это не вышло, но зато получилось у второго.

«Мы отдали повесть в журнал „Журналист“, который придумал и редактировал Егор Яковлев, — вспоминал Рязанов. — Прочитав наше сочинение, Егор воодушевился и поставил повесть в номер, но наша любимая цензура выдрала „Убийство в библиотеке“ из готовой верстки. Поэтому августовский „Журналист“ за 1969 год вышел похудевшим, в нем оказалось вдвое меньше страниц, чем в остальных номерах.

Тогда мы попробовали другой ход. В это же самое время в издательстве „Советская Россия“, кстати, очень „черном“, реакционном, любимом детище таких литераторов, как Грибачев, Кочетов и Софронов, собрались издать наши две повести „Берегись автомобиля“ и „Зигзаг удачи“. Это была инициатива редактора издательства Тимура Мугуева. У нас с Брагинским были большие сомнения, надо ли публиковаться там, где издают низкопробные книги вроде „Тли“ Шевцова. Я позвонил своему товарищу, прозаику Илье Звереву, человеку не только талантливому, но и прогрессивному, чтобы посоветоваться: стоит ли публиковаться в „Советской России“? На что Зверев ответил твердо:

— Надо печататься там, где печатают. Грязь к произведению не пристанет.

Мы послушались совета старшего опытного товарища и отдали повести. Но решили присовокупить к ним еще одну, а именно „Убийство в библиотеке“. Мы были уверены, что этот финт у нас не пройдет. Что случилось, непонятно до сих пор. То ли никто из руководителей издательства не читал повесть, то ли цензор был „белой вороной“ и разделял наши взгляды, то ли нашу повесть „прикрыл“ собой редактор книги Тимур Мугуев — не знаем. И никогда никому не задавали дурацкого вопроса: „А почему вы решились опубликовать нашу повесть?“

В 1969 году вышла книжка с тремя повестями».

Однако и после официального выхода «Убийства в библиотеке» в печатном виде неоднократные попытки Рязанова получить разрешение на экранизацию неизменно разбивались «о непреклонный заслон редактуры „Мосфильма“ и чиновников из Госкино».

О причинах этого противления нетрудно догадаться даже сегодня. Если в «Зигзаге удачи» Рязанов с Брагинским «наехали» на профсоюзы — и это вызвало скандал, то в «Убийстве в библиотеке» авторы избрали совсем уж недопустимую мишень — изъяны советского образования. К тому же в этот раз литераторы дерзнули привнести в свое сочинение весомый элемент мистики, что никогда не приветствовалось в советском кино (с этим Рязанов столкнется даже в 1980-х, когда ему не позволят экранизировать «Мастера и Маргариту»).

Впрочем, начинается «Убийство…» в духе «Берегись автомобиля» — то есть с пародии на детектив. Ровно в полночь в квартире следователя Георгия Борисовича Ячменева раздается телефонный звонок. Голос в трубке представляется привидением и сознается в убийстве академика Зубарева из вымышленной Академии школьных наук. Ячменев не верит и вновь засыпает, но наутро выясняется, что Зубарева действительно убили.

Ячменеву, конечно, поручают это дело — и он выезжает на место преступления, в библиотеку Академии школьных наук, где следователя уже поджидает один из его комических помощников Зиновий Фомин (чуть позже подтянется и второй — Иван Шалыто).

«— Перелом свода черепа. Зубарева ударили по голове тупым предметом. — Фомин увлеченно вводил Ячменева в курс событий.

— Предмет, конечно, не обнаружен?

— Как вы догадались?

— Если бы орудие убийства нашли, вы бы, Зиновий, сказали, чем именно убили! Продолжайте!

— Когда я научусь соображать, как вы! — восхитился Фомин.

— У вас, Зиновий, все впереди! — утешил его Ячменев. — В ваши годы я тоже ничего не соображал!

— Часы и деньги целы, — докладывал Фомин, — ограбление исключается. Мотивы преступления неясны.