Эльдар Рязанов

Второстепенные роли были распределены гораздо раньше, чем главные, и в основном без проб (две претендентки были разве что на роль лукашинской невесты Гали: между Натальей Гвоздиковой и Ольгой Науменко Рязанов выбрал последнюю: ему понравилось «хищное лицо» этой актрисы, которое отлично легло на образ). Мать Жени сыграла «мать Деточкина» Любовь Добржанская, мать Нади — Любовь Соколова. Друзей Лукашина — любимцы Рязанова Георгий Бурков, Александр Ширвиндт и примкнувший к ним Александр Белявский. Подруг Шевелевой — Лия Ахеджакова и Валентина Талызина.

Последняя, кроме того, озвучила роль Нади. Рязанов перепробовал множество актрис, поднаторевших в дублировании зарубежных фильмов, но в их безупречно поставленных голосах режиссера что-то не устраивало. Тогда он, ни на что особо не рассчитывая, дал попробовать Талызиной произнести несколько фраз за Надю. Валентина до этого никогда не занималась дубляжом — видимо, Рязанова подкупили именно «несделанные» интонации в ее голосе.

Все песни, которые в кадре исполняют Женя и Надя, спели исполнители, подобранные Таривердиевым, — Сергей Никитин и Алла Пугачева. Голос последней хорошо сочетался с талызинским, что окончательно убедило Рязанова в верности его выбора.

Знаменательна «Ирония судьбы» и тем, что здесь Рязанов впервые встретился с одной из своих любимых актрис — Лией Ахеджаковой. «Эльдар Александрович пригласил меня сниматься в „Иронии судьбы…“. А я, решив, что это очень незначительная роль — прийти, поздравить подруг с Новым годом и уйти, такое и натурщица может сделать, — собралась отказаться. Но не по телефону, а лично — из уважения к Рязанову. Приехала к нему и говорю: „Вы знаете, я это не буду играть, потому что там совсем делать нечего. А мне у вас хочется играть большую, серьезную роль. Ну, пусть небольшую, но серьезную, а не ‘шерочка с машерочкой, пришли-ушли’“. И Рязанов сказал фразу, которую я повторяю уже двадцать пять лет: „Лучше сняться у хорошего режиссера в маленькой роли, чем у плохого режиссера в большой роли“. И, не знаю как, меня уговорил. Он умеет уговаривать».

Летом 1975 года фильм «Ирония судьбы, или С легким паром!» был уже окончательно готов, смонтирован, принят телевидением и… отложен на полгода: премьеру благоразумно назначили на новогодние праздники. Впрочем, сам Рязанов, вероятно, предпочел бы, чтобы его «рождественскую сказку» впервые показали раньше: слишком мучительно для него было полугодовое ожидание. За такой срок фильм могли законсервировать и отложить до какого-нибудь следующего Нового года — и для Эльдара Александровича это был бы жесточайший удар.

По счастью, Рязанову, как всегда, было чем заняться и в эти полгода. Когда работа над картиной завершалась, Эмиль Брагинский уже выписался из больницы, крепко стоял на ногах и выражал готовность к дальнейшим совместным свершениям. Фильм «Ирония судьбы» понравился ему чрезвычайно. И только теперь соавторы решили написать одноименную повесть. Таким образом, «Ирония судьбы, или С легким паром!» стала первым произведением Брагинского-Рязанова, чей канонический литературно-прозаический текст был написан уже по следам готового фильма. А также и первым сочинением соавторов, существующим в двух, равно литературных, вариантах — в виде пьесы и в виде повести.

Причем и пьеса, и повесть, и фильм практически идентичны не только по всем сценам, но и почти по каждой реплике. Все предыдущие повести соавторов, существующие в киноварианте — «Берегись автомобиля», «Зигзаг удачи» и «Старики-разбойники», — существенно полнее одноименных фильмов; и если бы фильму «Ирония судьбы» не посчастливилось стать двухсерийным, он тоже разделил бы их судьбу.

То, что есть в повести, но нет в фильме, касается исключительно авторских лирических отступлений, хотя и их основную часть прочел за кадром Александр Ширвиндт. Полностью отсутствует в картине разве что имеющийся в повести пространный абзац о бане: