Элемент Инурия. Освобождение

– Почему ты первая, а не я? Я такой симпатичный и веселый, – сказал он и смешно выпятил губу.

Мы с Ману расхохотались и я бросила в Стига кусочком сухой еды. Он поймал его и съел, чем еще больше нас рассмешил.

Пока ничего страшного в их исследованиях я не видела. Мы втроем сидели в креслах. К нам приклеили кучу датчиков с проводами и задавали тысячу вопросов о детстве, о воспоминаниях, о том что нам нравится или не нравится, это было не страшно и не сложно.

– Вы влюблялись, Элемент Кан, – равнодушно произнес очередной ученый, из тех, что сидел за столом часами ранее и смотрел на нас как на микроб.

Я замялась, сразу же всплыл образ Ману, все еще усугублялось тем, что он сидел рядом и слушал.

– Не нужно врать, мы это увидим, – предупредил меня ученый.

– Да, – ответила я, – влюблялась.

– Вам нравится испытывать это чувство?

Я посмотрел на него, как на умалишенного.

– А что, это может не нравится? – мой вопрос вызвал смех Стига.

Ученый проигнорировал и начал спрашивать дальше.

Когда мы сняли с себя все проводки и нам по очереди делали какой-то объемный снимок головного мозга, в лабораторию вошел Лютер Барлоу.

– Ну, как вы? – спросил он.

– Пока живы, – ответил Стиг пожав плечами.

– У этого парня отличное чувство юмора, – усмехнулся ученый, – в лучших традициях старого мира.

– Не слышала, чтобы кто-то применяла слово традиция, – улыбнулась я.

– Я же ученый в Лабораториях, мне можно все, и говорить тоже, – рассмеялся он. А затем стал просматривать результаты сегодняшних обследований.

– Расскажите, как давно за стеной стало безопасно? – спросила я.

– А кто вам сказал, что там безопасно? – усмехнулся он, – Идемте!

Мы пошли за ним длинными белыми коридорами, я так понимаю в итоге пришли в его личный Зал, где он работал. Здесь все было настолько белым, что болели глаза, за стеклянной стеной открывался вид на пустырь, а вдали виднелась стена.

– Садитесь, бросил он. Мы сели не эргокресла, стоявшие у стен.

– Если вы думаете, что за стенами хорошо и безопасно, вы ошибаетесь. В некоторых городах, на Юге нашей страны, до сих сохраняется высокий уровень радиации в почве. У нас с этим все гораздо лучше. Но животные много лет размножались, никто не препятствовал этому, многие их них мутировали, некоторые являются переносчиками инфекций, новых и малоизученных.

Когда мы узнали, что можем выходить за стену и при этом не получать облучения, то после нескольких, скажем так, экспедиций, обнаружили растения, о существовании которых можно было раньше забыть. Так делали во всех городах. Например, Инурия, шампанское что вы пили на вечеринке, куда вас водил Магистр Зенус, делают из винограда, который произрастает в соседнем городе, чуть южнее нашего. Мы пытались вырастить растения в лаборатории, имея семена, саженцы, но они очень плохо растут без той почвы, что за стеной. А завозить ее сюда не выгодно, проще, да и безопаснее для Общества, построить фермы и теплицы за стеной…

– Чтоб никто ничего не узнал, – вставила я.

– Да. Есть разумные, которые этим занимаются. Но это опасная работа. Сами поля ограждены, но дикие звери постоянно пытаются напасть, сотрудники НОК ежедневно дежурят за стенами, пока Разумные ухаживают за растениями.

– Мне даже представить страшно, сколько же людей в курсе того, что за стенами есть живая жизнь, что там выращивают растения и так далее. Но какая-то часть при этом так и остается в неведении и ест сухие брикеты, – со злостью прокомментировала я его рассказ.

– В оправдание могу сказать, что это началось недавно, я про освоение этих земель, и пока нет достаточного количества еды для всех.

– Конечно, поэтому вкусно будем кормить Избранных, мир Новый, а правила старые, – усмехнулся Ману.

– Можно сказать и так, – согласился Барлоу, – но поверьте, половина ваших же Элементов Дома Знаний, вроде Коцумо или Тео, побоятся выйти за пределы стен, будут против новой еды и в принципе, любых новшеств…

– Я всего лишь хотела, чтобы каждый мог сам выбрать, остаться ему здесь или уйти.

– Инурия, там опасно. Да, там красиво, как вам кажется, но опасно. Вы не умеете выживать в условиях холода, голода. Что вы станете делать, увидев дикого хищника? Или если вас укусит насекомое переносящее инфекции? А если ночи холодные? Вы хоть знаете, как развести костер?

– Знаете, всему можно научиться. И вообще, для начала нам дать с собой термокостюмы от холода и то, что поможет разжечь костер.

– Я не спорю, человек приспосабливался во все времена к самым жестоким условиям выживания. Но вы не знаете, что такое боль или болезнь, у вас даже температуры не бывает. Потому что все это регулируется и лечится здесь, – он махнул рукой, имея ввиду Лаборатории, – за стеной нет никакой защиты. Вы один на один с дикой природой. И там много таких мест, в которые лучше не попадать. У нас как-то группа попала в кислотное озеро, вернулся один, весь обожжённый. А визуально красивая голубая вода, которая манила к себе, понимаете?

– Вы что, отговариваете нас от побега? – рассмеялся Стиг, – У нас вроде как нет даже шансов на это…

– Шанс есть всегда, Элемент Хансен… так что тут у вас сегодня?