Эльванор (СИ)

Никс до краев заполнили боль, страх и отчаяние, разбавленные безумной радостью и эйфорией. Она закричала, пытаясь отбиться. В следующий миг тень уже была перед ней. Вначале графитовое лицо приняло облик Сибио: он глядел на нее своими колючими глазами, криво ухмыляясь. Затем его лицо расплылось, будто разводы краски в воде, приобретая очертания матери.

— Ты должна быть мне благодарна!

Ее голос бритвой резал по ушам. Два маленьких черных глаза, похожих на булавки, пригвоздили Никс к месту. Тень замахнулась, в ноздри ударил приторный запах. Инстинктивно съежившись, Никс крепко зажмурилась, готовая принять первый удар, но боли не последовало. Вместо этого она начала тонуть в озере, до краев наполненном сладким парфюмом. Он проникал в ноздри, рот, жег глаза и душил гадким конфетным ароматом. Не в силах более терпеть этой пытки, Никс закричала.

Перед глазами возник белый потолок с гипсовой лепниной вдоль края. В ночном свете он казался пепельно-серым, отражая блики уличных фонарей, проникающих сквозь окна. Никс завертела головой, смутно узнавая очертания своей новой комнаты. Комод, стол, кресло, куча одежды, небрежно разбросанной по полу.

Она потерла лицо, пытаясь отделить сон от реальности. Сердце бешено колотилось где-то у самого горла, ладони вспотели. Спустя пару глубоких вдохов Никс села, бездумно уставившись перед собой. Хоть разум уяснил, что увиденное было всего лишь кошмаром, душа продолжала дрожать от страха. Она боялась, что сон станет явью.

Никс встала, начав мерить комнату шагами. Ей не давали покоя события, произошедшие накануне: холодное касание Сибио, мир, сотканный из мглы, и странная тень, к которой она испытывала сострадание, и которую до смерти боялась. Что это было? Видение? Провидение?..

Никс не могла знать. В ее мире не было места магии, мистике и прочей сверхъестественной несуразице — все это оставалось в глупых сказках. Никто не верил в то, что наследница Веннейро умеет превращаться в левиафана, а в лесу водятся нимфы. Об этом могли шутить, но всерьез так никто не считал, верно?.. Верно???

Никс обхватила себя руками, до боли стиснув пальцами. Все это не имело смысла — ни малейшего. К кому ей обратиться, что делать? Вчера вечером она старалась не думать о произошедшем, но воспоминания настигли во снах, когда она была беззащитна и не могла дать отпор. А значит, кошмар может повториться, и если ей не удастся обсудить произошедшее, станет только хуже. Ей просто необходимо с кем-то поговорить!

Никс бросила жалобный взгляд на телефон, что лежал на комоде. Нервно схватив его, тяжело опустилась на кровать, изучая список контактов.

«Такси Эльванор» — едва ли.

«Дешевая еда» — пожалуй, нет.

«Вкусная еда» — плохая идея.

«Биара Лорафим» — ни в коем случае!

«Мать» — Никс передернуло.

«Арла» — она задумалась. Почти сразу вспомнились слова Лишер о том, что Арла — не лучший союзник.

Никс долго смотрела в экран телефона…

«Точно, Лишер!»

Пожалуй, в Эльваноре она была для нее самым близким человеком. Они достаточно сблизились за столь короткий промежуток времени, и хотя Лишер была не самым простым человеком, против компании Никс она не возражала. В то время как Арла лишь изображала заботу, Лишер действительно помогала ей: не только на словах, но и на деле.

Никс выбрала номер наставницы, не решаясь нажать на кнопку вызова, ведь… почему она решила, что Лишер вообще захочет ее выслушать? Что, если наставница терпела ее исключительно из вежливости? Стоит ли тревожить ее по такому странному делу? Никс покосилась на часы у стены. Была почти середина ночи, а значит, Лишер уже спала… Имела ли она право звонить ей так поздно?

Никс принялась нервно ходить по комнате, поглядывая на кровать. Мысль о том, чтобы лечь и попытаться уснуть, приводила в ужас, но провести всю ночь, не сомкнув глаз, было еще страшнее. Решив наконец, что хуже не будет, она нажала на контакт с подписью «Лишер».

По ту сторону раздались мерные гудки. Никс опустилась на кровать, начав грызть ногти от волнения. Новая волна страха окатила ее: что, если наставница не возьмет трубку? Звонить повторно она не осмелится, а самостоятельно справиться со всем этим не представлялось возможным. Пальцы отзывались тупой болью от сильных укусов, но она ничего не чувствовала, ведь…

— Никс? — позвал тихий, заспанный голос Лишер.

Совесть больно кольнула в сердце, но отступать было поздно.

— Прости, что звоню так поздно, ты, наверное, спала… — В чем дело? — перебила собеседница. — Я просто… Вчера вечером кое-что произошло. Помнишь тот «приступ»? Это было что-то такое, чего я не могу описать, и это не дает мне покоя… Я увидела серые тени, а еще там был разрушенный дом и запах дыма, и все эти чувства… — Буду у тебя через двадцать взмахов, — прервала ее сбивчивую речь Лишер, бросив трубку.

Никс осталась стоять, растерянно глядя перед собой. Она чувствовала невероятное облегчение и леденящий страх перед приездом наставницы. Вдруг та сочтет, что проблема Никс — всего лишь странная выдумка или же что-то, не стоящее внимания?

«Как бы там ни было, дело сделано».