Эльванор (СИ)

Ателина пообещала, что тайком раздобудет денег, чтобы мы смогли продержаться в пути до Небесной Бухты. И я ждал, терпеливо. Берег каждый медяк, откладывая на наше странствие, готовился в дорогу. И тут, ни с того ни с сего, во время нашей последней встречи она говорит: Петри тотчас решил переехать в Королевство, в одно из своих тамошних поместий, и уезжают они этой ночью, на заре. Она плакала и дрожала, но я так и не смог вытянуть из нее ничего больше. Ателина, моя милая Ателина попросила, чтоб я не искал встречи с Петри и забыл о ней — говоря это, она выглядела так, словно готова свалиться без чувств!!!

В сердцах, Гутарг грохнул кулаком по столу, едва не развалив его на две части. Никс успела убрать руку, с искренним сожалением глядя на дюжего стражника. Его смуглые щеки заблестели от слез, исчезающих в косматой черной бороде.

— Теперь я ее навеки утрачу мою Ателину… — всхлипнул он. — Но послушай, раз она сказала тебе, что готова сбежать, то почему бы вам не сделать это прямо сейчас? Время до рассвета еще есть: уверена, ты сумеешь вызволить ее из-под опеки купца. — Но она сказала, что сбежать не получится… — шмыгнул носом охранник. — Ты сам говорил, что муж ее избивал. Если он каким-то образом прознал о ваших встречах, то мог так запугать твою возлюбленную, что она не посмела просить тебя о помощи. Быть может, купец пригрозил ей, что жестоко убьет тебя, а потому Ателина пыталась тебя уберечь?

Взгляд Гутарга просиял, словно ему открылась сокровенная истина мироздания.

— Я… я не думал об этом, — прошептал он. — У меня и мысли не было, что молчание Ателины было ради… меня. — Раз ты готов ради нее умереть, то почему считаешь, что она не готова принести себя в жертву ради твоего благополучия? — улыбнулась Никс, видя, как от ее слов Гутарг подобрался, едва ли не став вдвое больше, чем был до этого. — Ты права! — воодушевленно произнес он, вставая. Рука его легла на рукоять сабли за поясом, а сильные мышцы напряглись, будто он прямо сейчас готов был ринуться в бой. — Удачи вам, — ободряюще произнесла Никс. Она так расчувствовалась, что даже пустила пару слезинок, залюбовавшись искренней любовью здоровяка к его леди Ателине.

Кивнув, Гутарг сделал несколько уверенных шагов к выходу, но тут вдруг остановился, неуверенно оглянувшись. Помявшись на месте, спросил:

— А как же ты? — А что со мной? — непонимающе отозвалась девушка. — Ты и этот твой… друг. Его ведь завтра казнят.

От злой, но суровой правды горло болезненно сжалось. Превозмогая подступившие слезы, Никс с трудом произнесла:

— За день я сумела собрать всего пять золотых и девять серебряников. Если бы ты мог принять это вместо выкупа… — Нет, — прервал охранник, покачав головой.

Никс показалось, что ее со всей силы ударили кулаком, после чего окунули в ледяной омут. Тут уж слезы хлынули сами собой — сдерживать их больше не было сил. Завидев это, Гутарг смутился, неловко пробасив:

— Да не в том смысле… Я хотел сказать, что после того, что ты для меня сделала, я не имею права отказать в помощи, да еще и взяв за это деньги. — Но ты не можешь просто так отпустить преступника… так ведь? В лучшем случае, ты утратишь свою должность, а в худшем… — Какая, в Бездну, разница? — широко усмехнулся Гутарг. — Когда я спасу Ателину и сбегу с ней, мне более нечего будет делать в стражниках Миву. Да и как я могу оставаться в стороне, наблюдая за разрушением чужой любви?

Никс не была уверена, что Гутарг правильно понял ее отношения с Малшором, но предпочла смолчать, не желая спугнуть подвернувшуюся удачу. Вместо этого, утерев слезы, она спросила:

— А как же твой друг? — Клеф? — презрительно скривился стражник. — Оставь этого мерзавца мне. Давно мечтал пройтись кулаками по его гнусной морде!

Окинув взглядом ручищи Гутарга, Никс сочувственно поморщилась, не завидуя участи худощавого Клефа. Не обращая внимание на ее смущение, здоровяк резво прошелся вдоль сторожки, подобрав пару вещей, после чего повернулся к девушке, сунув ей в руки пустой бурдюк для воды и связку ключей. Указав на один из них, пояснил:

— Вот этот от решетки твоего друга. Второй, рядом с ним, от теониксовой цепи. Как освободишь, со всех ног мчитесь к выходу, после чего незаметно покиньте город. Ты знаешь, как дойти до северных ворот? — Малшор знает, — кивнула Никс. — В Миву лучше не оставаться, — продолжил стражник. — Отсюда пять дней до Небесной Бухты, может повезет добраться с одним из караванов. Прежде, чем покинуть город, запаситесь водой, — и тут он кивнул на бурдюк. — В пустыне она ценится дороже золота.

Никс дала понять, что запомнила все слова до единого. После, мгновение поразмыслив, благодарно обняла Гутарга. Здоровяк смутился, и когда она его отпустила, глаза его растерянно скосились. Оказавшись у выхода из сторожки, он в последний раз обернулся, сказав на прощание: