Эльванор (СИ)

Никогда Аалналор не ставила свои взгляды под сомнение, да и как могла? Что ей еще оставалось, помимо наследия — единственной связи с родными? На плечи юной девочки легло тяжкое бремя: она должна доказать, что достойна, оправдать свое имя и позаботиться о том, чтобы великий род королей и повелителей самой могущественной из стихий навсегда остался в памяти людей и продолжил свое существование с не меньшим величием, чем однажды. Так и было — до того момента, как Биара Лорафим ворвалась в ее жизнь, нарушив привычный черед событий.

Аалналор раскрыла глаза, с ненавистью уставившись на бумаги перед собой. Подобно смерчу, Лорафим грянула в Эльванор, уверенно покоряя его вершины, пока не пробилась в высший свет и стала вровень с такими людьми, как Аалналор ми Веннейро. Что она о себе возомнила? Поначалу Аалналор ее недооценивала, посчитав импульсивной и поверхностной. Подобно пламени, Биара пронеслась вдоль всего, что ценила наследница Веннейро, превратив это в пепел. Началось с того, как она заставила Аалналор усомниться в том, что убивать антимагов — правое дело. Как смела эта безымянная проходимка ставить под сомнение то, что сыздавна делали ее мудрые предки?

Поначалу Аалналор не сомневалась в том, что Биара делает все это только затем, чтоб ей насолить. Когда же она стала замечать, как спасенных антимагов Лорафим превращает в союзников, ей сделалось не по себе. Едва ушей настиг слух о том, как Биара заинтересовалась тайной древних, Аалналор не на шутку встревожилась. Слишком поздно она поняла, что ее соперница была не просто хитрой себялюбивой выскочкой, но и весьма смышленым стратегом, осведомленным в тех вещах, о которых Аалналор оставалось только загадывать. По какой-то причине ей был безупречно известен старый язык, которым некогда пользовались в Эльваноре, да и ее осведомленность касательно древних не могла не беспокоить. Когда Веннейро осознала, что теперь Биара ориентируется в истории Эльванора ничуть не хуже нее и прилагает все силы для разгадки тайны ее предков, бить тревогу оказалось слишком поздно.

Она всерьез недооценила соперницу, за что жестоко поплатилась. Раньше от одного только упоминания Биары в душе Аалналор вскипал неистовый гнев и ненависть, но вскоре она с ужасом осознала, что стала чувствовать кое-что еще… Зависть.

Поначалу ее это возмутило. Зависть? К этой беспризорнице без рода, без имени? Без влиятельного прошлого, без прочных связей? Затем Аалналор окатило отрезвляющей мыслью: зависть ее была вполне оправдана. Разве не Биара преуспела там, где не смогла она, наследница великого рода? Невзирая на стыд и срам, пришлось признать: Лорафим оказалась лучше. У нее не было слуг и кузенов-клинков под рукой, но она быстро обзавелась союзниками извне — да такими, что готовы были ради нее хоть в петлю головы совать. Яркий тому пример: похищение писем Иммай. Это ли не пример безоговорочной, неслыханной преданности?

Аалналор зло выдохнула, после чего вновь прикрыла глаза, попытавшись здраво и холодно рассудить о том, что ей известно о сопернице. Итак, Биара Лорафим ее не боялась, в лучшем случае — всего лишь остерегалась. Она всегда действовало быстро и стремительно, но вместе с тем продуманно. Пожалуй, это раздражало Аалналор больше всего. В то время, как она поступала размеренно и осторожно, опасаясь ненароком бросить тень на свой род и его достояние, Лорафим шла напролом, не особо заботясь, какую репутацию заработает. Что самое отвратительное — все выходки ей прощались и даже ставились в заслуги! Дерзкие шаги к власти в тогдашней редакции «Виньетт» вызвали у остальных восхищение. Роман с офицером правопорядка видели не сомнительным, а прелестной историей любви, ну а гибель Бирока Торна — и как она только осмелилась на убийство кого-то столь заметного и влиятельного? — не бросила и тени подозрений на ту, кому его смерть была выгодней всего. Ото всех ударов Биара уходила с грацией прирожденного танцора, ускользая там, где остальные рисковали намертво застрять. Аалналор искренне завидовала ей и еще больше злилась на себя за то, что не способна действовать столь же уверенно, столь же отчаянно и безбашенно как это делала Лорафим.

И вот, теперь эта жалкая девчонка, способная видеть прошлое других, бросает ей в лоб: почему она не заодно с Биарой? В лицо спросить о подобном наследницу Веннейро — что за нахальность, что за наглость?

«Она уверенно идет по стопам своей покровительницы!» — скрипнула зубами Аалналор. — «Как только она сумела удрать из особняка, оставив этого остолопа Занмира валяться без чувств? Да еще и пожар…»

Вопросов было куда больше, чем ответов, но ее мысли занимал лишь тот, что задала девчонка: почему же она не заодно с Лорафим?