Эльванор (СИ)

Все четверо стали опасливо пятиться. Первый разбойник дал деру, сам не зная, от кого пытается убежать. Следом за ним кинулся второй. Оставшиеся неуверенно переглянулись. Никс сжала кулаки и, собрав воедино весь оставшийся ужас, пока тот не успел улетучиться, ударила им по мужчинам, вынудив их почувствовать то, что они заставили ее пережить. Один из них охнул от внезапно накатившего ужаса, второй схватился за грудь.

Девушка устало пошатнулась: перетружденные мышцы не желали слушаться. Восприняв этот жест как угрозу, разбойники бросились наутек. Все, что измученное сознание Никс смогло запомнить в тот момент, это глухой звон, с которым меч одного из них брякнул о крышу.

Последующие сотни взмахов прошли для нее как в тумане. Она не помнила, каким образом спустилась на землю и петляла темными улицами, пытаясь двигаться в сторону громких разговоров и света. Очнулась девушка лишь когда один из переулков вывел ее на широкую мостовую, вдоль которой горели фонари и прохаживались люди.

«Улица торговцев» — подметил разум, пробуждаясь ото сна. Никс растерянно оглянулась, не понимая, как сумела выйти сюда. Ноги болели, грозясь в любой момент подкоситься. Сцепив зубы, она упрямо отправилась вперед, пытаясь отыскать знакомые лавки и выйти к стенам городской темницы. Судя по недоверчивому взгляду, с которым ее проводили проходившие мимо стражники, вид у Никс был не очень. Обняв себя за предплечья, чтоб унять дрожь в руках, она продолжила настойчиво брести вдоль светлой улицы, игравшей оранжевыми и желтыми огоньками фонарей, разбавлявшими глубокий синий бархат подступавшей ночи.

Как много времени ей потребовалось на то, чтобы дойти до темницы, она не знала. Лишь когда Никс нырнула в безопасный полумрак сторожки у входа, то смогла окончательно прийти в себя и вспомнить, что здесь делает. Внутри сидели те же двое охранников, что были днем: рослый, но добродушный с виду бугай, и худой невысокий страж с недружелюбным сощуренным взглядом.

— Могу я с ним поговорить? — выдохнула она, не в силах выдумать более вежливого обращения. — Тут тебе не базар, чтобы просто так приходить и болтать с преступниками, когда вздумается! — прошипел худой. — Проваливай, пока я тебя взашей не выгнал! — Да погоди ты, Клеф, — пробасил второй, сочувственно глядя на Никс. — Не видишь разве: у девочки был тяжелый день. Пускай переговорит со своим дружком, коль хочет. Жалко тебе, что ли?

Его товарищ еще злее сощурился, но перечить не стал. Еще раз окинув ее участливым взглядом, бугай сказал:

— Иди, но долго не задерживайся.

Благодарно кивнув и выдавив из себя подобие улыбки, Никс принялась спускаться вниз, на ходу загадывая о том, как же несчастно она должна выглядеть, раз одного ее вида хватило на то, чтобы разжалобить охранника.

— Малшор? — позвала девушка, подойдя к нужной камере. — Никс! — донесся радостный оклик. В следующий миг юноша уже стоял у прутьев, но едва завидев ее в скудном свете факелов, испуганно прошептал: — Что стряслось?! Ты в порядке??? — Цела, — отмахнулась она, после чего устало села наземь и принялась пересчитывать добытые за сегодня монеты. Подсчитав их, несчастно простонала: — Не хватит… — Сколько? — Едва собралось на пять золотых… — она подняла на Малшора взгляд, полон слез. — Прости меня…

Юноша обреченно опустился пол, сев на одном уровне с ней. На нем не было лица, но когда он заговорил, в голосе не было и тени упрека:

— Тебе не за что извиняться. Если кто и виноват во всем, так это я сам. Следовало быть умнее и не втягивать тебя в это. — Кажется, я забыла проверить один из твоих тайников, — жалобно проронила Никс. — Возможно, если я сейчас пойду к нему, нам хватит на выкуп… — Нет смысла, — покачал он головой. — Едва ли там соберется монет даже на один золотой. Незачем подвергать себя еще большей опасности, ты и без того выглядишь… измотанной. Нет надобности. — Еще не все потеряно, — упрямо отозвалась Никс. Схватившись за решетку, она поднялась, помогая себе руками. Тело возмущенно взвыло, но она постаралась мысленно отстраниться от боли и усталости. — Один из охранников показался мне добрым. Возможно, я смогу убедить его отпустить тебя за те деньги, что у нас есть. — Боюсь, сколь бы добрым он ни был, недостающих пяти золотых это не окупит, — обреченно отозвался Малшор. — Еще не время сдаваться, — повторила она, направившись к лестнице и борясь с настойчивым желанием расплакаться.

Сила духа и бодрость, которые Никс пыталась показать перед юношей, чтоб его подбодрить, действовали уничтожающе на нее саму. Все, чего хотелось, это забиться в безопасный уголок и уснуть, убаюкивая себя слезами. Девушка и сама до конца не понимала, откуда сейчас черпает эту внутреннюю силу, позволявшую держать себя в руках — хотя бы внешне.

Как и в предыдущий раз, поднявшись наверх она застала стражников посреди разговора. Правда, говорил в основном один из них — тот самый бугай.