Эльванор (СИ)

— И вот еще что: в последнее время по городу гуляли слухи о том, как у южных берегов замечены следы драамона, так что вы это… будьте настороже. — Непременно! Удачи тебе, Гутарг, и твоей возлюбленной тоже! Надеюсь, вы благополучно сбежите и сможете счастливо жить вместе где-то вдалеке отсюда!

Благодарно улыбнувшись, стражник растворился в темноте. Никс же устремилась вниз по ступеням темницы, спеша освободить Малшора.

====== Тяжкое бремя ======

Холодные голубые глаза отца взирали на нее из портрета. Углубившись в детские воспоминания, Аалналор пыталась понять, выглядел ли он так при жизни? Глядел ли Эстелар ми Веннейро на свою дочь так же свысока, так снисходительно, как глядел сейчас на зрителей картины? Единственное, что ей запомнилось об отце, это его пронзительный взгляд, только вот была ли в нем теплота? Аалналор не могла вспомнить. Слишком рано он покинул ее — в столь раннем возрасте дети мало что запоминают.

Она перевела взгляд на женщину, стоящую подле Эстелара. Такие же черные волосы, но темно-зеленые глаза — не голубые. Только они указывали на то, что Деллеса не принадлежала роду Веннейро с рождения. Впрочем, ее мать быстро приспособилась: горделиво вздернутый подбородок, до безупречности бледная кожа, величественный, но не высокомерный взгляд. Да, Деллеса была превосходной женой и хранительницей рода для Эстелара. По крайней мере, такая ходила молва.

Глаза защипало, вынудив Аалналор отвернуться. За каждым разом история повторялась: она глядела на портрет родителей, пытаясь отыскать в нем подсказку или хотя бы крошечный намек на то, что они думали о своей дочери, но чем дольше разглядывала их масляные лица, тем сильнее к ней подступала скорбь, заставляя отвернуться. Аалналор понимала, что именно в этом месте — перед их портретом — она наиболее одинока. Здесь она не могла оградиться от мира, прячась за хладнокровием. Перед этим портретом она чувствовала себя голой и уязвимой.

Омерзительное чувство.

Наследница Веннейро не любила жалости — на нее было отведено достаточно времени в детстве. Тогда она могла сколько угодно предаваться скорби, сетуя на жестокую Судьбу и проклиная богов за то, что разом отняли ее родителей, оставив совершенно одну в этом мире. Иногда Аалналор злилась на себя за то, что не могла как следует вспомнить лиц отца и матери, но зато безупречно помнила, как в одиночестве бродила по пустому особняку, разглядывая портреты своих предков, путаясь в неудобных юбках, слишком длинных для семилетнего ребенка.

Еще не раз она пройдется вдоль блестящего паркета из дорогой синей древесины, задумчивым взглядом окидывая сокровища, доставшиеся ей в наследство. Дорогие статуи и картины, древние реликвии и старинные фолианты — все это находилось на расстоянии вытянутой руки. Однако сколь бы не были ценны фамильные сокровища, Аалналор готова была не раздумывая пожертвовать ими ради того, чтобы провести хотя бы один день вместе с почившими родителями.

«Наивные детские мечты!» — снисходительно фыркнула она про себя, глядя на клетчатый ковер под ногами, устилавший мраморную лестницу.

Бездумно шагая вдоль особняка, Аалналор неумышленно забрела в свой кабинет — место, куда ноги за каждым разом приводили ее во время скитаний. Она окинула взглядом стены, сплошь состоявшие из массивных деревянных шкафов, храбро выдерживающих вес десятков сотен книг в обветшалых переплетах. Широкая панель у одной стены была свободна: здесь находился камин с барельефом в виде морских змей, а над ним, в позолоченной раме, красовалась искусно выполненная карта города-государства Эльванор.

Повинуясь привычке, Аалналор подошла ближе, в который раз изучая изящные линии и штрихи: вот длинная река Лем, бегущая от севера к западу, в нескольких десятках лессов от особняка. А вот Арвенские леса — намного более густые и зловещие, чем сейчас. На старой карте даже сохранилось несколько старинных мест, что в давние времена красовались средь лесов: старая часовня одного из богов, Тихий грот, Дишенвульские пещеры, Кристальное озеро… Пожалуй, изо всех этих мест, лишь с озером Аалналор была знакома. Еще бы не знать — ходила молва, словно в нем некогда жил огромный левиафан, в которого мог превращаться ее предок — древний по имени Веннайо. Хоть она была у озера всего несколько раз, его титанические размеры не переставали удивлять ее. Увидав озеро впервые, Аалналор мгновенно поверила в то, что там действительно мог плавать страшный водный змей.

Досадливо вздохнув, она отвернулась от карты точно так же, как взмахами ранее отвернулась от портрета родителей, и приблизилась к письменному столу. Широкое кресло раскинуло в приглашающем жесте оббитые синим бархатом подлокотники, зазывая к себе. Не в силах противиться искушению, наследница тяжело повалилась в его объятия, бездумно скользнув взглядом вдоль стола.