Эльванор (СИ)

Аалналор попыталась проанализировать все еще раз, убрав эмоции. Итак, что происходило между ней и Биарой? Все указывало на то, что Лорафим было безразлично как до рода Веннейро, так и до самой Аалналор. Непременно, ее кровь вскипала так же сильно, как у наследницы, однако Биара уверенно контролировала себя и не позволяла первобытной ненависти взять верх. Вначале Аалналор казалось, будто Лорафим руководствуется исключительно целью испортить ей жизнь, однако наблюдения указывали на обратное: Биаре она глубоко безразлична. Ей не было дела ни до чего вокруг, если только это не касалось ее личных целей. Осознание этого больно ударяло по самолюбию, но Аалналор поспешила оградиться от эмоций, предаваясь исключительно фактам.

Раз Биаре нет дела до первенства и все, что она преследует, это разгадка четвертого элемента, то станет ли она отказываться от союза, предложенного Аалналор? Более никакой вражды — объединив силы, они смогут продвинуться там, где даже предки оказались бессильны. Это будет еще один болезненный удар по самооценке наследницы, но и его она сумеет вынести.

Предложив дружбу Биаре, Аалналор сможет воочию увидеть и прочесть Энкрипиум — быть может, даже сумеет договориться о том, чтоб он был отдан ей, так как принадлежал по праву. Разгадав загадку древних, пускай даже с помощью кровного врага, она станет первой из Веннейро, кто вскрыл все тайны и смог заглянуть дальше. Вполне справедливая награда за вынужденный союз с кем-то столь ненавистным, как Биара Лорафим.

Еще несколько мгновений поразмыслив, Аалналор уверенно вжала неприметную кнопку у своего стола, после чего потянулась к резной шкатулке. На переливающейся эмали были отображены русалки и сирены, а вдоль линий и изгибов красовались драгоценные жемчужины: черные, синие и зеленые. Шкатулка являлась одним из подарков, что Мардир Несломленный вручил своей новой жене, Иммай — идеальное воплощение щедрости и любви. Отворив крышку, Аалналор неспешно извлекла голубую бумагу, вычищенное перо и сургуч. Зажегши небольшой огарок свечи на серебряном подносе, она обмакнула наточенное перо в густых зеленых чернилах и задумчиво склонилась над листом.

Раздался вежливый стук, следом за которым прозвучал покорный вопрос:

— Могу войти?

Она не удостоила Занмира ответом, что означало согласие. Спустя мгновение он смиренно замер перед ней. Безразлично скользнув по кузену взглядом, Аалналор досадливо сощурилась, но после решила, что так даже лучше — пускай гонцом будет тот, кого менее жалко. На всякий случай.

Определившись, она черкнула несколько строк, и пока они высыхали, подняла взгляд на Занмира. Согласно обычаю, тот стоял подобно изваянию, опустив взгляд. Аалналор стоило больших усилий, чтобы не морщиться от его вида. Все в кузене ей претило, а причиной тому было давнее происшествие.

Тогда миновал всего год или два с момента, как сгинули ее родители. Крохотная Аалналор осталась одна на попечительстве слуг и безразличных родственников. Тогда Кея с Занмиром казались высокими и нескладными тенями, изредка снующими за ней по пятам. Когда были живы ее родители, им троим втолковали простую истину: главная — Аалналор, а кузены — всего лишь приспешники, вынужденные повиноваться любому приказу. Разумеется, десятилетняя Аалналор плохо понимала ответственность и значение своего положения. День за днем она слонялась по особняку, читала книги и слушала уроки от приезжих учителей, не особо заботясь весом имени, доставшегося ей по наследству. Она понимала, что кузены должны ей подчиняться, но тогда ее это мало заботило.

Все произошло в теплый день, когда девочка отправилась погулять вдоль пруда по соседству с поместьем. Кузены зачем-то вновь отправились вслед за ней и молча стояли как истуканы, наблюдая с расстояния. Их внимание было безразлично маленькой Аалналор. Она задумчиво брела у пруда, думая о чем-то своем. И тогда Занмир решил впервые показать характер.

То ли виной был его дерзкий подростковый нрав, то ли в нем взыграла алчность и честолюбие — она не могла знать. Аалналор помнила лишь, как обернулась и едва не подскочила, завидев, что Занмир приблизился к ней вплотную. Высокий, старший и злой — вот три истины, что детский разум сумел воспринять. Болезненный тычок отправил ее в объятия холодной воды.

— Что ты делаешь? — воскликнула Кея, подбегая. — Немедленно прекрати, еще кто увидит! — Не собираюсь, — дерзко сверкнул глазами Занмир, с гнусной улыбкой наблюдая за тем, как младшая кузина барахтается в собственных юбках, пытаясь подняться на ноги. — Мы не должны… — жалобно проговорила сестра, пытаясь оттянуть брата. — Если кто-то узнает… — Никто не узнает, если им не расскажут, — оскалился мальчишка, присев напротив промокшей и испуганной Аалналор. — Ты ведь не расскажешь, правда? Потому что если вздумаешь ябедничать, я тебе такое устрою!..

Желая подкрепить слова действием, он занес руку. Аалналор как зачарованная наблюдала, не зная, чего ждать. В следующий миг по глазам больно ударила вспышка света, заставив испуганно пискнуть.