Элвуд Роклан. Возвращение домой

— Эл! — крик Иллианы, в котором отчётливо слышалось неподдельное потрясение, резанул слух Роклана, заставляя отвлечься.

За что тут же последовала незамедлительная расплата. Непроизвольно ослабив напор всего на какое-то мгновенье, он тут же почувствовал как воздушная струя упругой мощью толкнула его в грудь. Элвуд отлетев на несколько шагов, упал на спину. От довольно чувствительного удара о пол, перед глазами поплыли разноцветные круги и захотелось выгнуться дугой от боли. Но воин заставил себя сделать резвый кувырок назад и через секунду вновь оказался на ногах, готовый к бою, хотя его ощутимо покачивало от перенесённого перенапряжения и последовавшего падения. Улас тоже не выглядел через чур бодро. Чародея так же заметно шатало, а лицо стало белым как мел. Скоротечная схватка сильно вымотала обоих противников.

— Отец! — стоящая в дверях гостиной, без сомнения ошеломлённая увиденным, девушка обратилась к магу. — Что здесь происходит!?

Судя по не уложенным волосам, как предполагал и опасался Элвуд, Иллиана, любившая подольше понежиться с утра в постели, только что поднялась с кровати.

Хозяин дома устало махнул рукой в сторону Роклана.

— Этот полоумный, с которым, кстати ты собиралась строить дальнейшую жизнь, пришёл сюда с какими-то нелепыми обвинениями. Более того, он собирался меня убить без всякого суда, за мнимые преступления, приписываемые мне его, явно не совсем здоровым, воображением!

— Что происходит, Эл? — девушка с недоумением и растерянностью посмотрела на воина.

— Если всё сказанное мной — бред и чушь, — не отвечая на её вопрос, мрачно проронил Роклан в сторону мага, — то почему же, вы не привели ни одного довода, что бы это доказать?

— Да кем вы себя возомнили, требуя от меня доказательств, а тем более оправданий? — злость в голосе мага проступила с новой силой. — Не много ли чести?

— А может, просто всё дело в том, что я прав? — Элвуда не собирался отступать. Присутствие Иллианы не могло повлиять на его решимость закончить всё здесь и сейчас, хотя ему бесспорно было бы намного легче, находись она в данный момент как можно дальше отсюда. Один вид молодой женщины, ставшей за столь короткий срок для него дороже собственной жизни и ясное осознание того, что она для него безвозвратно потерянна, стальными когтями терзали душу Роклана. И тем не менее…

Помимо законов общества, в котором он проживает, в сознании каждого без исключения человека есть свои законы, своя ПРАВДА, определяющая его поступки на протяжении всего жизненного пути. Даже самый закоренелый преступник и убийца как-то оправдывает свои действия, хотя бы перед самим собой, руководствуясь собственными, зачастую извращёнными на общепринятый человеческий взгляд, понятиями по поводу: что такое хорошо и что такое плохо, что можно и что нельзя. Роклан был воином. И не только по роду своей деятельности за последние двенадцать лет. Он был воином по внутреннему призванию, определяемому не столько умением владеть оружием и другими боевыми навыками, сколько по складу своего характера, мировоззрению, моральными ценностями и принципами. Для него оставить безнаказанной смерть двух хороших, близких ему людей, являлось просто немыслимо. Какие бы потом не ждали последствия.

Видя готовность мужчин продолжить поединок, девушка решительно пересекла комнату и встала между ними.

— Прошу вас, успокойтесь! — Она в отчаянии переводила взгляд с одного на другого. — У меня такое чувство, будто мы все сошли с ума!

— Во всяком случае, один сумасшедший тут явно присутствует! — похоже за время краткой передышки маг успел немного восстановить силы. Впрочем, Эл то же чувствовал себя лучше чем минуту назад. Сводившие мышцы от перенесённого напряжения судороги, отступили, головокружение почти полностью прошло.

В ответ на полное сарказма замечание чародея, воин только крепче сжал рукояти мечей.

— Папа, я умоляю тебя! — Иллиана была близка к шоковому состоянию. Что и не удивительно — проснуться у себя дома, ни о чём не подозревая спуститься из спальни вниз и застать двух самых дорогих своих мужчин дерущимися посреди гостиной. У подавляющего большинства женщин от такого, несомненно случилась бы истерика или обморок.

Улас колебался. Гнев и высокомерие боролись в нём с пониманием чувств дочери и жалостью к ней. В конце концов отцовская любовь возобладала. Кивнув в строну мрачно буравящего его взглядом Роклана, он заговорил:

— Я же говорю: молодой человек, придя сюда, принялся утверждать будто располагает весомыми доказательствами моей причастности к весьма страшным преступлениям. Причём одним из самых веских доводов, подтверждающим его обвинения, является тот факт, что я, видите ли, маг.

Ничего не понимая, Иллиана перевела взгляд на Элвуда.

— Мне жаль, — ответил на её немой вопрос тот. — Но у меня для этого есть очень серьёзные основания.