Эмансипированные женщины

Вот кто больше всех заинтересован в этом, - Котовский, ведь он хочет жениться на племяннице паралитика, панне Левинской. Это он наябедничал Сольскому, - он ведь его домашний доктор. Он, конечно, рассказывал эту историю каждому встречному, а охотников слушать его могло быть очень много врагов у пана Казимежа хоть отбавляй.

- Котовский! - повторял он, и ему казалось, что он видит перед собой худощавое лицо и растрепанную шевелюру молодого медика, с которым он когда-то встретился и поспорил у панны Говард. Затем пану Казимежу вспомнилось, как его мать однажды даже поставила ему в пример Котовского, этого мужлана и нахала.

"Недаром он всегда был мне противен! - подумал пан Казимеж. - Ну, уж я ему отомщу. Он испортил мне жизнь, но и я его не пожалею".

С того времени, как Котовский стал домашним доктором Сольских, его дела в Варшаве пошли в гору. Он снял квартиру во втором этаже на одной из главных улиц, открыл кабинет для приема больных и мало-помалу приобретал практику среди людей состоятельных. Вначале его мешковатая одежда и резкое обращение отпугивали пациентов. Но после нескольких случаев удачного лечения все признали, что он необыкновенно способный доктор, а потому имеет право чудить.

Однажды утром к доктору Котовскому явились двое посетителей: пан Палашевич и пан Розбияльский. Они вручили свои визитные карточки опрятно одетой старухе-служанке и сказали, что хотят видеть барина по личному делу.

Котовский, как и подобает уважающему себя доктору, несколько минут продержал обоих посетителей в приемной, затем вышел к ним и, стоя на пороге своего кабинета, небрежно поклонился.

- Кому из вас, господа, угодно пройти первым? - спросил он.

- Нам угодно обоим поговорить с вами, - вежливо ответил лощеный пан Розбияльский, поглаживая рыжеватые бачки.

- По делу пана Норского, - сухо прибавил не менее элегантный пан Палашевич с торчащими усиками.

- Норского? - переспросил молодой доктор. - А что с ним?

- Пан Норский совершенно здоров, - ответил чрезвычайно учтивый пан Розбияльский.

- Позвольте присесть, доктор, - перебил товарища столь же учтивый, но менее добродушный пан Палашевич.

- Мы явились к вам, - деликатно продолжал пан Розбияльский, - по поводу слухов, которые, как говорят, распространяете вы, уважаемый пан доктор, об уважаемом пане Норском и которые задевают его честь.

- Честь? - удивленно переспросил Котовский.

- Нам надо выяснить, говорили ли вы кому-нибудь, что уважаемый пан Норский выманил четыре тысячи рублей у некоего Мельницкого, парализованного и слабоумного старика? - вмешался пан Палашевич.

- Эти деньги вчера были возвращены Мельницкому. Так что ни я, ни моя невеста не имеем к пану Норскому никаких претензий, - в замешательстве возразил Котовский.

- Но случалось ли вам рассказывать об этом деле? - настаивал Палашевич.

- Да, кое-кому я о нем говорил, но ведь это правда.

- А с паном Сольским вы тоже беседовали об этом неприятном деле? мягко спросил Розбияльский.

- Да, беседовал.

- Ваши сведения, - вставил Палашевич, - были неточны и тем самым вы нанесли пану Норскому немалый моральный ущерб. Ввиду этого пан Норский требует от вас удовлетворения.

- То есть как это? - все более удивляясь, спросил Котовский.

- А вот так. Соблаговолите, уважаемый пан доктор, прислать к нам своих секундантов, и мы договоримся с ними либо об опровержении упомянутых слухов, либо о вашей встрече с паном Норским, - сказал Розбияльский.

- Это что же, дуэль? - воскликнул Котовский.

- Вполне вероятно.

- А если я не приму вызова? Ведь в конце концов я говорил правду.

- В таком случае пан Норский заставит вас драться, - ответил пан Палашевич.

- Заставит? - переспросил Котовский.

- Я полагаю, - сказал пан Розбияльский, - что самое лучшее для вас прислать секундантов. Завтра в час дня мы будем ждать их у пана Палашевича, адрес которого вам известен.

Они поклонились и исчезли так внезапно, что Котовский даже протер глаза.

"Рехнулись они, что ли? - сказал он себе. - С какой стати мне драться на дуэли с этим болваном?"

В этот день доктору уже было не до больных, он спешно отправился к приятелю, адвокату Менашко. Рассказав о своей беде, он спросил, не следует ли возбудить процесс против Норского и его секундантов за угрозу.

- Брось, не дури! - возразил адвокат, худощавый высокий мужчина, к счастью, не обремененный клиентами. - Поехали лучше к Валенцкому, это известный дуэлянт, он и займется твоим делом.

- Да ты в своем уме? - возмутился Котовский. - Стало быть, ты, человек передовых взглядов, согласился бы на дуэль, этот пережиток средневековья? Да еще с таким болваном?

Однако Менашко, человек передовых взглядов, оказался заядлым ретроградом, когда дело касалось чужой шкуры. Волей-неволей Котовскому пришлось прихватить с собой адвоката и поехать к Валенцкому. Дорогой он озабоченно бормотал:

- Слыханное ли дело, с таким болваном!

Валенцкий, приземистый крепкий мужчина с блестящими глазами, был дома. Когда ему изложили всю историю, он спросил у Котовского:

- Вы метко стреляете?

- Я? Да откуда же!