Эмма

При виде Джейн Фэрфакс Эмма и ее новый знакомый многозначительно улыбнулись друг другу, но от разговоров об этой особе разумнее было воздержаться. Он сказал только, что ему давно уж наскучило сидеть в столовой, что он терпеть не может засиживаться в мужском обществе после ужина и всегда выходит одним из первых. Отец его, мистер Найтли, мистер Кокс и мистер Коул, когда он их покидал, с большим увлечением толковали о каких-то приходских делах. То время, что он провел с ними, было, однако, вполне приятным: все они держались как подобает джентльменам и рассуждали очень здраво. О Хайбери в целом — о славном селении, где так много живет почтенных семейств, — мистер Фрэнк Черчилл отозвался с такой похвалой, что мисс Вудхаус даже показалось, будто до сих пор она слишком мало ценила родные места. Спросив о том, каково йоркширское общество и дружны ли обитатели Энскома со своими соседями, Эмма по ответам заключила, что Черчиллы ездят только в некоторые чрезвычайно богатые и знатные дома, расположенные довольно далеко от поместья. Даже и тогда, когда время уж назначено и приглашение принято, миссис Черчилл в последнюю минуту может отказаться ехать под предлогом недомогания или дурного расположения духа. К новым людям она и вовсе никогда не ездит. Сам Фрэнк имеет кое-какие знакомства, но для того, чтобы навестить друзей или пригласить кого-то на ужин, ему зачастую приходится прилагать немалые усилия. Из всего этого Эмма заключила, что в Энскоме молодой человек ведет жизнь более уединенную, чем хотел бы вести, и что сливки хайберийского общества могли подарить ему то, чего он не получал дома. Между тем Черчиллы очень его ценили. Он не хвалился, но и без хвастовства было ясно: племянник мог влиять на тетку даже тогда, когда она не желала слушать мужа. Эмма, смеясь, сказала об этом, и мистер Фрэнк Черчилл признался, что, пожалуй, ему и вправду — если не сразу, то со временем — удается убедить тетушку почти во всем. Пару раз, однако, он все же терпел поражение. К примеру, как ни велико было его желание отправиться за границу и как ни старался он добиться от миссис Черчилл разрешения — все напрасно. С тех пор минул год. Теперь жажда дальних странствий стала в нем слабеть. О второй своей неудаче мистер Фрэнк Черчилл не рассказал, но Эмма предположила, что дело касалось его стремления исполнять сыновние обязанности.

— Я давеча сделал ужасающее открытие, — молвил он после непродолжительного молчания. — Завтра будет уже неделя, как я гощу в Рэндалсе: позади половина отпущенного мне срока, — никогда прежде не замечал, чтобы время летело так быстро. Целая неделя минула, а я, кажется, едва-едва начал наслаждаться моим пребыванием здесь. Только-только познакомился я с миссис Уэстон и остальными…

— Быть может, теперь вы жалеете о том, что полностью потратили один из немногих дней на стрижку волос?

— Нет, — улыбнулся Фрэнк Черчилл. — Об этом я нисколько не жалею. Я лишь тогда бываю рад видеть друзей, когда не сомневаюсь, что и им мой вид приятен.

Теперь все джентльмены уже были в гостиной, и Эмме пришлось на несколько минут прервать беседу с мистером Фрэнком Черчиллом, чтобы уделить внимание хозяину. Когда тот отошел, она вновь обратила взгляд на нового друга: в эту минуту он пристально смотрел на мисс Фэрфакс, сидевшую прямо против него.

— В чем дело? — спросила Эмма.

Он вздрогнул:

— Благодарю, что вывели меня из задумчивости. Боюсь, я мог показаться неучтивым, но мисс Фэрфакс до того странно причесалась… До того странно… Я засмотрелся, потому что в жизни не видывал ничего столь невообразимого. Ну и завитки! Такой прически ни одна другая дама не носит. По видимости, это плод собственной ее фантазии. Или так модно нынче в Ирландии? Не спросить ли мне у ней самой — как вы полагаете? Да! Я пойду и спрошу. А вы посмотрите, как она примет мой вопрос: покраснеет или нет.

Затею осуществили незамедлительно. Через несколько мгновений Эмма увидела мистера Фрэнка Черчилла стоящим перед Джейн Фэрфакс. Он заговорил, но изменилось ли при этом лицо его собеседницы, сказать было нельзя: он нечаянно заслонил ее своей спиной.

Прежде чем Фрэнк Черчилл успел возвратиться, пустующее кресло заняла миссис Уэстон.

— Вот за что я люблю многолюдные вечеринки: можно подсесть к кому угодно и о чем угодно поговорить. Милая моя Эмма, мне давно не терпится с вами побеседовать. Я, как и вы, все это время строила планы и делала открытия, которыми должна поделиться с вами немедля, покамест они еще свежи. Знаете ли вы, как мисс Бейтс и ее племянница сюда попали?

— Как? По приглашению. Разве нет?

— Ах да, конечно, но каким образом они сюда добрались?

— Пешком, очевидно. Выбирать им не приходится.