Энельфис. Венец Жизни

Олеся, в какой-то степени не проследив логической связи между словами, сказанными крылатой, на мгновение перевела взгляд на окно, а потом вновь воззрилась на эльфийку.

– Стоп, стоп, стоп, – мотнула головой девочка. – Допустим… но что ты тут делаешь? Почему мама на Эльфарии?..

«А может на «вы» нужно было?» – подумала Олеся, почувствовав себя неловко. Вероятно, эта эльфийка в сотню раз старше её, пускай и выглядит лет на восемнадцать.

Крылатая нарочито шумно вздохнула и закатила глаза, демонстрируя всё свое недовольство.

– Что ж Венец выбрал такую несообразительную, – будто только для себя самой пробормотала она. – Ну что непонятного, милая? Собирайся, тебе пора на Эльфарию, уже ждут.

Олеся растерянно хлопнула глазами, вообще ничего не понимая.

– Но… – пролепетала она. – Мне еще нет восемнадцати!

– А на Эльфарию разрешено попасть и до восемнадцати, – иронично отозвалась эльфийка. – Собирайся.

– Да я не о том, – мотнула головой Олеся. – Ведь мне…

– Я поняла о чем ты, – оборвала её эльфийка, устало вздохнув. – В отличии от тебя – меня ты, видимо, понимать не хочешь. Некогда уже ждать до твоего восемнадцатилетия, боюсь если дотянем еще четыре года – спасать будет нечего. Слегка не рассчитали, ошиблись, прогадали… кто же знал? Нужно быстрей возвращать символы в Венец, понятно? В Венце остался всего один символ, на нем и держится жизнь всего мира, держится, – повторила она, – но постепенно начинает уходить. К сожалению мы понадеялись, что сможем подождать, пока ты повзрослеешь, ума наберешься, но ошиблись. Нет у нас времени больше, понимаешь? Символы нужно возвращать, собирать, а только ты можешь это сделать, только потому что Венец – теперь твоя головная боль.

– А если у меня ничего не получится? – тихо спросила Олеся, чувствуя, как ей хотелось бы сейчас разреветься. – Я вообще не готова, я боюсь… мне же обещали до восемнадцати, – едва ли не шепотом от слез договорила она.

И слезы все таки полились по её щекам. От обиды и какой-то несправедливости, от страха, ужасного страха, что на её плечи в одно мгновение лег неимоверно тяжелый груз. От осознания, что прямо здесь и сейчас она должна оставить свою привычную жизнь: друзей, школу, свой такой любимый дом, в котором прошло всё её спокойное и беззаботное детство. Оставить навсегда, потому что у неё нет иного выхода. Она даже с Франческой попрощаться не может, не может всего ей рассказать или хотя бы намекнуть. Интересно, что она будет думать о внезапном исчезновении подруги?..

– Не реви, – холодно сказала эльфийка. – Я уверена, что у тебя ничего не получится. Какой толк с четырнадцатилетней девчонки, которая всё это время жила вдали от своего мира? Ты слаба и морально и физически, ничего не понимаешь и явно не блещешь нужными качествами для владелицы Венца, но, к сожалению, именно ты теперь наша надежда. Да уж, да уж… Готова, не готова, какая разница? Что уже говорить об этом? У тебя нет другого выхода. Собирайся.

От обидных оскорблений в свой адрес Олеся расплакалась еще больше. Возможно, даже не столько от самих оскорблений, сколько от правды. Эльфийка права – спорить нечего: она самая обычная, слабая девчонка четырнадцати лет, которая даже за себя постоять не умеет, не то что за весь мир. И почему Венец выбрал именно её, размышляла Олеся, натягивая куртку, неужели не было других, более подходящих кандидатур?! Вместе с тем вспыхнула злость на прошлую владелицу Венца, которая по неосторожности растеряла символы! Да, мама рассказывала, что она просто хотела спасти своего сына, но ведь нельзя менять схемы жизней, особенно так неосторожно, так импульсивно, особенно маленьким детям! Посмотреть бы в глаза этой владелице, увидеть, из-за кого Олесе пришлось проживать не совсем свою жизнь, вдали от родного мира, от брата и сестры!

– Тебя долго ждать? – раздался голос эльфийки.

Олеся, завязывающая шнурки на ботинках, подняла глаза полные слез.

«До моего восемнадцатилетия», – мысленно пробурчала Олеся.

Крылатая расположилась на самой верхушке шкафа и внимательно наблюдала за девочкой, скрестив руки на груди.

– Чего так смотришь на меня? – спросила она, хмыкнув. – Мне, знаешь ли, не доставляет радости находиться здесь, на этой вашей Земле. Я, если ты не успела заметить, самый что ни на есть настоящий эльф, абсолютно с другого мира, и здесь мне присутствовать весьма некомфортно. Хотя, куда тебе, бестолочи, знать-то об этом. Ну же, поторапливайся!

От злости Олеся сжала пальцами плед на кровати и опустила голову. Слезы одна за другой упали на ботинки. Закончив завязывать шнурки, девочка поднялась и обиженно уставилась на эльфийку, уже слетевшую со шкафа.

– Я готова, – мрачно сообщила девочка.

– И что, ничего более брать не будешь? – уточнила крылатая, выгнув бровь. – Ты уходишь навсегда.

Олеся тоскливо оглядела комнату. Она бы забрала всё до мельчайшей детали, но решила оставить всё на своих местах, как есть. У всех этих вещей дом именно здесь, здесь их место.

– Дело твое, – пожала плечами эльфийка, не дождавшись ответа. – Прошу, не задавай только глупых вопросов, просто следуй за мной и всё! Ясно?