Энциклопедия жизни русского офицерства второй половины XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

Обязанности религиозного воспитания всецело ложились на ротного командира, который в большинстве случаев ограничивался чисто формальным отношением к этому вопросу. Лично я не считал возможным тоже углублять сильно свое внимание на эту сторону воспитания солдат, тем не менее, кратко, сжато и точно излагал им суть веры в Бога, важность веры в жизни человека вообще, а воина в частности. Лично же я старался всегда быть с людьми моей роты на вечерней молитве и говел вместе с ними в церкви в Великий пост.

Внушая людям правила морали, я старался иллюстрировать мысли живыми примерами как из прошлой, так и современной жизни, особенно на войне и в походах. Думаю, что этими скромными моими трудами следует объяснить почти полное отсутствие тяжких проступков среди людей моей роты и ничтожное число пьющих гуляк и хулиганов. Единственный раз пришлось отдать под суд неисправимого пьяницу-сапожника, пойманного несколько раз в краже вещей у своих товарищей. Что меня лично касается, то в религиозном отношении на меня имело огромное влияние знакомство со знаменитым старцем Павлом. Этот крестьянский сын, умудренный из книг и личного знакомства через свои путешествия и странствования в поисках религиозной истины, с огромным талантом и пророческим вдохновением развернул пред моими очами свои мысли и стремления в поисках истины, разъяснил множество неясных для меня вопросов и утвердил во мне необходимость истинной и глубокой веры в Бога как для настоящей, так, особенно, для будущей жизни всякого человеческого существа.

Современно мне общество Одессы относилось к религии формально и довольно равнодушно. Правда, объясняется это огромным процентом (в числе всего населения города) евреев и всяких нерусских национальностей, стекавшихся в этот портовый город из разнообразных государств и даже частей света. В народной массе иногда среди разноверцев возникали иногда шумные волнения, переходившие даже в еврейские погромы. Мне с ротой приходилось один раз участвовать в прекращении таких беспорядков, защищая целый еврейский квартал от разгрома. Но сколько я присмотрелся, причиной таких волнений была не столько религиозная рознь, сколько вопросы чисто экономического характера, часто даже подстрекательство с целью грабежа. Подавлялись такие беспорядки быстро и без пощады к грабителям, уличенным на месте. Все же я думаю, что главная причина беспорядков крылась в чудовищной разнице существования всегда полуголодного и полупьяного городского пролетариата, часто безработного, и роскошной жизнью коммерческих дельцов и буржуазии, дававших этому пролетариату работу за ничтожную плату, да и эти деньги уплачивая неисправно.

С этим вопросом мне пришлось близко соприкоснуться во время поисков «вольных работ» для моих сапер, а выводы мои покоятся поэтому на большом числе фактов и неотразимых доказательств самой беззастенчивой эксплуатации работодателями городского пролетариата, который мстил своим недосягаемым угнетателям при малейшем удобном случае. Антисемитизм таился в массах, вспыхивал ярко при всяком науськивании, на которые масса очень была податлива тогда. Но в войсках, а в частности, в саперной бригаде антисемитизма не было, хотя евреев в рядах сапер было немало, особенно потому, что бригада стояла в Одессе, и многие из образованных евреев старались попасть в саперные батальоны как вольноопределяющиеся, считая прохождение здесь службы для себя легче и интереснее, чем в пехотном полку.

б) В воспитательном отношении. На юг, в Одессу, я уже попал не юношей, самостоятельным, вполне сложившимся воинским и общественным деятелем. По крайней мере, такие требования предъявляла мне жизнь и условия моей службы. Я должен был уже уметь и воспитывать других, проявляя во всем инициативу, познания и ту повышенной квалификации работу, какую ожидали от меня как от офицера с высшим образованием. К счастью, и здесь я в своих прямых и старших начальниках встретил положительные образцы. Командующий войсками (и генерал-губернатор) Х.Х. Рот своим вдумчивым и внимательным отношением к войскам показал нам всем прекрасный пример, будучи образованным, требовательным и знающим быт и нужды старшим начальником, не брезгающим глубоко по существу и до мелочей вникать в нужды подчиненных ему войск. В то же время он был очень доступен, ровен и добродушен ко всем нам.

На меня произвел большое впечатление его первый инспекторский смотр войскам по прибытии в округ на свой пост. Дело было весною. Войскам указан был пункт вне города для сбора, куда к назначенному сроку все и прибывали. Ждали на поле прибытия нового старшего начальника часа два. Наконец, он прибыл со своим начальником штаба и несколькими офицерами от разных родов оружия.