Эпическое крушение Джини Ло

Может, дело было в смертельной опасности, но он никогда еще не казался мне таким красивым. Я вытянула шею и чмокнула его в губы.

— Идем.

Мы вырвались из оврага и побежали к источнику огня. Красный ребенок смотрел на нас со сдержанным интересом.

— Сорок! — крикнул Квентин. — Тридцать пять!

— Ноль, — сказал Красный ребенок. Он вдохнул носом, открыл рот, и вылетела буря цвета.

Я не успела отреагировать. Квентин оттолкнул меня. Я упала и увидела, как его затмило солнце. Он был окружен огнем.

Боль нельзя было сравнить ни с чем. Мои органы, словно, не собирались работать. Кровь застыла в венах.

Красный ребенок закрыл рот, буря пропала.

— Я тоже тренировался, — сказал он. — Теперь я перезаряжаюсь быстрее. Я стал сильнее на том острове, никто этого не знает.

Я пыталась подползти к Квентину, глаза едва работали, гравий жалил кожу. Каменная статуя в его облике стояла на его месте. Я прижала к ней ладони, не думая о том, что остатки жара сожгут меня.

Его зажарили. Его тело не ощущалось. Это был серый камень в виде Квентина, минеральный заменитель.

И трещина пересекала его тело от плеча до бедра.

— Нет, — сказала я, пытаясь ногтями понять, насколько трещина глубока. — Нет!

Квентин не двигался и не говорил. На его лице застыли не потрясение или гнев. Это было смирение. Его глаза были закрыты, губы спокойны. Это было прощание. Я закричала.

36

Эрлан Шень схватил меня за шею. Он летел все выше и выше, унося меня в небо.

Я боролась в его крепкой хватке, но он держал меня на расстоянии вытянутой руки. Я пыталась сказать, что убью его, но получался лишь неразборчивый визг ярости.

Квентин должен быть неуязвимым. Бессмертным. Всегда рядом со мной. Может, мне было суждено проиграть, но не потерять Квентина, это было невыносимо. Меня обманули. Это было кошмарно.

Я кричала снова и снова, так сильно, что ощущала кровь.

— Мне больно видеть твою скорбь по нему, — сказал Эрлан Шень. — Разве ты переродилась не для того, чтобы уйти от Сана Вуконга к новому хозяину? Не к такому грубому? К тому, кто будет относиться к тебе с уважением, как джентльмен?

— Молчи! — выла я. — Молчи! Молчи! Молчи!

— Я нашел твой человеческий облик первым. Ты по праву моя, а не обезьяны. Я не раскрылся, потому что его помощь нужна была в раскрытии твоей силы. Для твоего таланта нужно много тренеров.

Он летел все выше, но развернул нас лицом к городу.

— Мне показалось, что в парке ты не восприняла меня серьезно, — сказал он. — Я собираюсь забрать столько жизней, сколько Большой пожар в 1906, а ты будешь смотреть. Мы посмотрим, пойдешь ты со мной на Небеса после этого. Шеньиньдаван! — ему пришлось перекрикивать мой визг. — Нужно убрать пару кварталов этого города.

— Какие? — спросил демон, ожидая указаний.

— Любые. Главное, захвати…

Эрлан Шень посмотрел на меня и сделал вид, что что-то вспоминает.

— Главное, захвати улицу Новый Виконт второй, — сказал он.

Мой отец.

Гуаньинь защищала мой город. Но не этот, я забыла попросить ее. Я пренебрегла отцом. Я не включила его в свою концепцию дома.

Я убила его.

— Знаешь, что? — прокричал Красный ребенок с земли. — Думаю, я сравняю с землей весь центр. Я не хочу мучиться с выбором.

Эрлан Шень рассмеялся.

Красный ребенок сжал кулаки и принялся тереть костяшки. Его яркий цвет усилился, жар поднимался от кожи в воздух.

— Ты увидишь нечто невероятное, — сказал мне Эрлан Шень. — Лучше всего описать это как ракета. Демоническая ракета.

Красный ребенок поднялся в воздух, окруженный энергией, позой насмехаясь над монахами и медитацией. Он полетел над землей к центру города по прямой, сначала медленно, но ускоряясь, удваивая скорость. Он не был ракетой. Он был пулей рэйлгана.

Демон так разогнался, что его ничто уже не остановило бы. Курок был нажат, моего отца и тысячи других невинных людей ожидал конец.

Я не могла смотреть. Я закрыла глаза, истинный взгляд, все, и только слезы катились по моему лицу.

* * *

— Что ты делаешь? — спросил Эрлан Шень.

Я молчала. А потом я поняла, что он говорил не со мной. Я вернулась в мир живых, подавила всхлипы и огляделась.

Красный ребенок уже не двигался к городу. Он завис, ядро во вспышке света. Фотография падающей звезды.

— Красный ребенок! — сказал Эрлан Шень.

— Он тебя не слышит, — сказала я, всхлипывая. — Он пойман в пузырь времени.

Эрлан Шень забыл о другом божестве, что было на моей стороне, его голова врезалась в потолок непреодолимого ничего. Я видела чары барьера над нами, потому что дым перестал закрывать все вокруг. Он уронил меня, и я полетела.

Воздух свистел в ушах. Эрлан Шень пришел в себя и полетел ко мне, но через дюжину ярдов он ударился о другую стену. Он был пойман в маленький барьер, играл в злого мима в невидимой коробке. Богиня милосердия была меткой, как хладнокровный снайпер.

Я летела к земле. Ветер жалил уши, но Земля успокаивала меня своим видом.

«Все хорошо, — говорила я себе за миг до столкновения. — Я из железа».

Шум был сильнее, чем от наших с Квентином приземлений. Это был рухнувший метеорит. Но я ничего не ощутила. Это столкновение ощутил остальной мир, вся планета.