Эпоха «остранения». Русский формализм и современное гуманитарное знание

Szitár K. A regény költészete. Németh László. Budapest, 2010.

Tinyanov J. Az irodalmi tény. Budapest, 1981.

Vargyas L. Kutatások a népballada középkori történetében IV. Műfaji és történeti tanulságok // Ethnographia. 1962. 73. évf. O. 206–259.

Voigt V. Az epikus néphagyomány strukturális-tipologikus elemzésének lehetőségei // Ethnographia. 75. évf. O. 36–46.

Voigt V. (szerk.) Modellálás a folklorisztikában. Egy kerekasztal-megbeszélés anyagából // Ethnographia. 1969. 80. évf. O. 347–430.

Voigt V. [Rec.: «Исследования по фольклору и мифологии Востока» (сер. изд-ва «Наука»)] // Ethnographia. 1972. 83. évf. O. 452–453.

Voigt V.

Propp életműve feltárul // Ethnographia. 1978. 89. évf. O. 127–135.

Voigt V. [Rec.:] Propp V. J. Russzkaja szkazka // Ethnographia. 1985. 96. évf. O. 156–159.

7. Формалисты как таковые и в сопоставлении

Ранний Эйхенбаум: На пути к формализму

Лидия Сазонова, Михаил Робинсон

В 1912 году Б. М. Эйхенбаум (1886–1959) окончил славяно-русское отделение историко-филологического факультета Петербургского университета и был оставлен при нем для получения профессорского звания. К этому периоду относятся его письма, адресованные профессору университета, академику, председателю Отделения русского языка и словесности Академии наук А. А. Шахматову (1864–1920). Содержание писем дает представление о научных интересах Эйхенбаума, а также свидетельствует о деятельном участии, какое принимал в его судьбе Шахматов, о постоянном тесном общении молодого ученого и лидера филологической науки того времени («Я сделал, как вы мне посоветовали», «я хочу еще раз письменно посоветоваться с Вами», «надеюсь весной окончательно побеседовать с Вами»). Формирование круга научных проблем и новых задач молодого исследователя происходило в общении с А. А. Шахматовым.

Обращаясь к Шахматову за советом, Эйхенбаум внимательно прислушивался к его рекомендациям и, в частности, отмечал, что «сосредоточился на синтактических вопросах по книге Овсянико-Куликовского». Здесь необходимо отметить, что совет Шахматова был не случаен. В начале 1900-х годов проблематикой синтаксиса активно занимался филолог Д. Н. Овсянико-Куликовский (1853–1920, почетный академик с 1907), и даже начало его работы сразу же обратило на себя внимание Шахматова. Так, 2 октября 1901 года Шахматов писал Овсянико-Куликовскому:

Меня сильно заинтересовал Ваш труд по синтаксису. Мысль Ваша дать извлечение из него для школьного преподавания представляется весьма целесообразною. Удалось ли Вам определить главнейшие синтактические особенности, разделяющие группы русского языка, подобно особенностям фонетическим и морфологическим? Если Вы задумывались над этим вопросом, хорошо бы дать об этом особую заметку, не дожидаясь печатания всего труда[244]

.

Первые результаты исследования Овсянико-Куликовского получили самую высокую оценку:

Очень Вам благодарен, – писал Шахматов пятого апреля 1902 г., – за присланные листы синтаксиса. Прочел их с удовольствием и не ослабевшим до конца интересом. Вы проложили надежный путь для научной и школьной обработки нашего синтаксиса. Удивляюсь ясности изложения. Давно не читал книги с бóльшим удовольствием. С нетерпением жду присылки продолжения[245].

Первое издание книги Д. Н. Овсянико-Куликовского «Синтаксис русского языка» увидело свет в том же 1902 году.

Итак, по совету Шахматова Эйхенбаум обратился к проблематике синтаксиса по труду Овсянико-Куликовского, который вышел в 1912 году вторым изданием. Из письма от 15 декабря 1915 года следует также, что Эйхенбаума живо интересует семантика, которая «прямо нужна для серьезной литературной работы», и он знакомится с трудом французского лингвиста Мишеля Бреаля (1832–1915), признанного основоположника новой лингвистической дисциплины, – «Опыт семантики, науки о значениях» («Essai de sémantique, science de significations», 1897). На М. Бреаля ученый ссылается и обсуждая проблему влияния предлогов на склонение имен существительных[246].