Эра смерти. Эра империи

Прелестный зеленый холм с видом на реку Урум превратился в грязное месиво. По прошествии стольких лет им удалось лишь оставить шрам на лике Элан, превратив красоту природы в отвратительный прыщ. Нифрон не придерживался эйливинской традиции гармонии с природой. У него и его бригады бэлгрейглангреанских строителей было свое видение мира. Прямые дороги, квадратные постройки и камень – много-много камня. Тысячи человек и сотни гномов трудились на строительных лесах, поднимая кирпичи и каменные глыбы с помощью колес и лебедок. Здания еще не были закончены, и все жители в одинаковой степени мучились под временными крышами из деревянных досок. Бульвар Триумфа, как образно назвал его Нифрон, в это время года весь покрывался грязью. Летом грязь высыхала, но город, мучимый беспощадным зноем, наводняли кусачие мухи. Зимой все мерзли, ибо здания были высокие, каменные и ничем не защищенные от ветра.

Персефона предпочла бы бревенчатую избу.

Учитывая, что Нифрон все время что-то добавлял к городу, она сомневалась, что строительство вообще когда-либо закончится, но ее супруг упорно намеревался провести церемонию посвящения сегодня. Он задумал особое мероприятие, в ходе которого собирался развернуть драконьи знамена и произнести речь с балкона дворца, купол которого все еще был опутан лесами. Персефона перевернулась и рухнула назад в постель. В груди будто что-то скребло, силы совсем покинули ее, но она надеялась, что в скором времени ей полегчает. Нифрон хотел, чтобы она вместе с ним присутствовала на посвящении.

Послышался тихий стук в дверь – словно мышка поскреблась, – и в комнату тут же заглянула Джастина. Бывшая няня Нолина стала теперь сиделкой Персефоны.

– Не спим?

– Ты проснулась, значит, наверное, не спим, – прохрипела Персефона и снова закашлялась.

Джастина вошла. На лицо ей упал луч света, высветив седые пряди в некогда темных волосах.

Когда это произошло?

– Как ты сегодня? – Женщина говорила тоном, полным беспокойства, чуть ли не подозрения.

– Лучше.

– Ты так говоришь, чтобы не расстраивать меня?

– Что, я тебя напугала?

Джастина несколько раз торопливо кивнула и натянуто улыбнулась.

– Я выгляжу так же, как прошлой ночью? – с вызовом спросила Персефона.

Она не знала, какой ответ последует на этот вопрос, но поскольку сейчас не чувствовала себя так, будто у нее в груди копошится стая крыс, то решила рискнуть.

– Нет, – признала Джастина, с неохотой растянув слово и изучая лицо Персефоны. – Но по утрам ты всегда выглядишь нормально.

Это правда. Утром Персефона, как правило, чувствовала себя лучше всего. Днем ей становилось хуже, а ночи превращались в кошмар. Вчера она не просто напугала Джастину, которая в какой-то момент разрыдалась, но и почувствовала, как вторая нога соскальзывает с утеса. Ей стало чертовски трудно дышать. Показалось, что она тонет, и она вновь вспомнила лицо Мортона Уиппла. Бедный мальчик ничуть не изменился; он все еще был в ловушке подо льдом.

– Принести тебе что-нибудь? Воды? Поесть?

Персефона покачала головой. Джастина сердито нахмурилась:

– Тебе надо есть.

– Если поем, все равно все пойдет обратно.

Лицо Джастины вновь исказилось от беспокойства.

– Может, попозже, – согласилась Персефона.

Джастина медленно кивнула:

– К тебе кое-кто пришел. У тебя есть силы разговаривать?

– Нолин? – спросила она.

Джастина покачала головой, сочувственно нахмурив брови.

– Нет, он с Сефрин и Браном. Они помогают с украшениями. Позвать его? Он тут, неподалеку. Просил сообщить, если…

– Если что?

– Хочешь, я за ним пошлю?

– Нет, он провел здесь всю ночь. Спал вон там, в кресле. Вернее, пытался. А мне ведь уже лучше, так?

– Это ты мне должна сказать.

– А не лучше ли тебе рассказать мне, кто пришел?

– Старый друг, хотя вовсе не выглядит таким старым, как следовало бы ожидать. Он ждет. Я сказала ему, что узнаю, сможешь ли ты его принять.

– Кто это?

Джастина улыбнулась и, не дав ответа, вернулась к двери и широко открыла ее.

– Малькольм! Она готова тебя принять.

Он ни капли не изменился. Ни единого седого волоска, обрюзглости, морщин вокруг глаз. Он сошел бы за старшего товарища Нолина. Персефона давно смирилась с тем, что он не обычный человек. Он видел будущее и давал храбрым искателям приключений ключи от загробного мира. Малькольм помогал ей с самого начала, и в конце концов именно благодаря ему рхуны мирно завершили войну. Она всегда будет у него в долгу.

– Малькольм! – воскликнула она и подавилась кашлем.

– Осторожнее! – рявкнула Джастина.

Персефона вытянула руки. Тремя длинными шагами Малькольм пересек комнату и обнял ее.

– Сколько времени прошло, – сказала Персефона. – Я уж и не чаяла тебя увидеть. Ты виделся с Нифроном?

– Нет, – тихо ответил он, присаживаясь на постель возле нее.

Решив, что все в порядке, Джастина подхватила пустой кувшин для воды и вышла из комнаты.

– Ты видел Нолина? Он будет так рад. И ты обязательно должен встретиться с Браном, сыном Роан. Мальчик растет не по дням, а по часам. Он уже выше меня.

Он вновь покачал головой.

– А Мойя, Тэкчин и Сефрин? Ох, ты же, наверное, не знаком с их дочерью, да?