Эркюль Пуаро

Мосье Пуаро, сияя улыбкой, с изысканной вежливостью поклонился онемевшим от неожиданности членам военного совета.

– Будет ли мне позволено, – с лукавой искоркой в глазах начал он, – принять участие в этом совещании? У вас ведь тут совещание, я не ошибся?

– Дорогой друг, мы рады вас видеть, – сказал сэр Чарльз.

Он первым оправился от удивления и, с чувством пожимая гостю руку, подталкивал его к большому креслу.

– Чему обязаны вашим столь неожиданным и приятным появлением?

– Я был в Лондоне и пошел навестить моего доброго друга мистера Саттертвейта. Мне сказали, что он отбыл в Корнуолл. Тут и слепому ясно, куда именно он отбыл. Сажусь в первый же поезд на Лумаут, и вот я здесь.

– Понятно, – сказала Эгг. – Но какова же цель вашего визита? Думаю, – продолжала она, слегка покраснев от смущения, ибо понимала, что ее вопрос звучит несколько невежливо, – вы ведь приехали не просто так?

– Я здесь, чтобы признать свою ошибку, – отвечал Эркюль Пуаро.

Подкупающе улыбаясь и воздевая руки с чисто французской пылкостью, он обратился к сэру Чарльзу:

– Мосье, недавно вот на этом самом месте вы сказали, что не удовлетворены следствием по делу мистера Баббингтона. Ну, конечно, подумал я тогда, ведь он великий актер, и ему подавай драму. Признаюсь, я не верил, что безобидный старый джентльмен умер не своей смертью. Да и теперь я не понимаю, как его отравили и каковы мотивы этого убийства. Нелепость! Бессмыслица! И вот еще одна смерть, при очень схожих обстоятельствах. Тут уж не приходится говорить о совпадении. Тут надо искать связь. Итак, сэр Чарльз, я здесь, чтобы принести вам свои извинения. Я, Эркюль Пуаро, признаю свою ошибку и прошу позволить мне присоединиться к вашей компании.

Сэр Чарльз нервно покашлял. Казалось, он немного смущен.

– Чрезвычайно любезно с вашей стороны, мосье Пуаро. Право, не знаю. Неловко отнимать ваше время. Я...

Он растерянно умолк, не находя слов, и обратил вопросительный взгляд к мистеру Саттертвейту.

– Как это великодушно, что вы... – начал мистер Саттертвейт.

– Нет-нет, это не великодушие. Это любопытство и уязвленное самолюбие. Я должен исправить свою ошибку. А мое время... На что мне оно? Путешествовать? Познавать мир? Да ведь люди везде одинаковы, хоть и говорят на разных языках. Конечно, если я лишний... Не подумайте, что я навязываюсь.

– Разумеется, нет!

– Как можно! – в один голос вскричали оба джентльмена.

Пуаро перевел взгляд на девушку.

– А что скажет мадемуазель?

Эгг замялась, и всем троим пришла в голову одна и та же мысль. Эгг не хочет, чтобы Пуаро им помогал...

Мистер Саттертвейт думал, что он знает почему. Это расследование не более чем хитрый маневр, к которому прибегли сэр Чарльз и Эгг Литтон Гор. Его самого они, правда, допускают, вернее, просто терпят, понимая, что его можно не брать в расчет. Другое дело – Эркюль Пуаро. Он скорее всего будет играть первую роль. А сэр Чарльз, возможно, даже вообще отступится от расследования. И тогда все планы Эгг рухнут.

Мистер Саттертвейт видел, что девушка попала в трудное положение, и очень ей сочувствовал.

«Мужчины обычно таких тонкостей не понимают», – думал он. Только ему, мистеру Саттертвейту, с его обостренной, почти женской чувствительностью, доступны такие тонкости. Эгг просто борется за свое счастье. Как же все-таки она ответит? Разве может она высказать то, что у нее на уме? «Уезжайте. Уезжайте, не то вы мне все испортите. Не хочу, чтобы вы здесь оставались».

Эгг Литтон Гор вежливо улыбнулась:

– Конечно, мы будем рады, если вы нам поможете.

Разве могла она ответить иначе?

Глава 4

ПУАРО ВКЛЮЧАЕТСЯ В РАССЛЕДОВАНИЕ

– Отлично, – сказал Пуаро. – Стало быть, мы коллеги. Eh bien,

может быть, вы введете меня au courant?[82]

Он очень внимательно слушал мистера Саттертвейта, подробно, шаг за шагом, описавшего все, что было ими предпринято после возвращения в Англию. А мистер Саттертвейт был превосходным рассказчиком. Он умел нарисовать общую картину, передать настроение, атмосферу. Как живо он описал Мелфорт-Эбби, прислугу, начальника полиции!

Находчивость сэра Чарльза, обнаружившего под камином неоконченное письмо, привела Пуаро в восторг.

– Ah, mais c'est magnifique, ça![83] – восхищенно воскликнул он. – Какая дедукция, какая редкостная способность к воссозданию хода событий – великолепно! Если бы вы не были великим актером, сэр Чарльз, то могли бы стать великим сыщиком!

Сэр Чарльз принял эти восторженные похвалы с приличествующим случаю скромным достоинством, так, как умел это делать только он один. Не мог же он, столько лет блистая на подмостках сцены, не выработать своей собственной манеры принимать рукоплескания зрителей!

– Вы тоже подметили чрезвычайно существенную вещь, – сказал Пуаро, обращаясь к мистеру Саттертвейту. – Неожиданную фамильярность в обращении сэра Бартоломью с дворецким.