Эркюль Пуаро

– Убраться с дороги – вот все, что я могу сделать, – продолжал он с веселым отчаянием в голосе. – Молодость тянется к молодости... Эти двое, они созданы друг для друга... Я должен исчезнуть...

– Куда же это? – поинтересовался мистер Саттертвейт.

Сэр Чарльз беззаботно махнул рукой.

– В никуда. Разве теперь это важно?.. Может быть, махну в Монте-Карло, – добавил он вдруг, немного выйдя из образа, но тут же спохватился и заговорил, как того требовала чувствительная сцена, упавшим голосом: – Затеряться ли в толпе... или в пустыне... Какая разница? По сути своей человек всегда одинок... Одиночество – вот мой удел...

Это была явно реплика под занавес.

Кивнув своему собеседнику и единственному зрителю, сэр Чарльз покинул комнату.

Мистер Саттертвейт, следуя примеру хозяина, тоже решил идти спать.

«Ну уж, ты если и затеряешься, то отнюдь не в пустыне», – с усмешкой подумал он.

Наутро сэр Чарльз, извинившись, объявил своему другу, что покидает его – сегодня же уезжает в город.

– Вы же оставайтесь, дружище. Хотя бы до завтра. Я знаю, вы собирались к Харбертонам в Тависток. Шофер отвезет вас туда на автомобиле. Я же, приняв решение, не должен мешкать. Главное – не мешкать!

Сэр Чарльз решительно расправил плечи, крепко пожал мистеру Саттертвейту руку и препоручил его всемогущей мисс Милрей.

Мисс Милрей, как и прежде, была готова взвалить на себя все дела и заботы. Узнав о намерениях сэра Чарльза, она не выразила ни удивления, ни каких-либо иных чувств. Тщетно старался мистер Саттертвейт вызвать ее на разговор. Ничто не могло вывести мисс Милрей из равновесия, – кажется, поумирай внезапно все кругом, она и бровью не поведет. Что бы ни случилось, она все принимала как данность и сразу начинала действовать наиболее целесообразным образом. Она телефонировала агентам по продаже недвижимости, рассылала за границу телеграммы, истово стучала на пишущей машинке. Мистер Саттертвейт, удрученный зрелищем столь сокрушительной деловитости, бежал из дома. Он бесцельно брел по причалу, когда кто-то вдруг схватил его за руку. Обернувшись, он увидел бледную и взволнованную Эгг.

– Что все это значит? – гневно выпалила она.

– Что именно? – попытался выиграть время мистер Саттертвейт.

– Говорят, сэр Чарльз уезжает... и собирается продавать «Воронье гнездо».

– Совершенно верно.

– Он уезжает?!

– Уже уехал.

– О! – Эгг выпустила его руку. Она вдруг показалась ему маленькой девочкой, которую жестоко и несправедливо обидели.

Мистер Саттертвейт не знал, что сказать.

– Куда он уехал?

– За границу. На юг, во Францию.

– О!

И снова он не нашел, что ответить. Нет, видно, сэр Чарльз для нее не просто кумир, тут еще и нечто иное...

Мистеру Саттертвейту стало жаль девушку, и он принялся сочинять в уме речь, которая могла бы ее утешить, как вдруг она сама заговорила, чем повергла его в неописуемый ужас.

– Это все они! Те две стервы! Но все-таки которая же из них? – Эгг задыхалась от ярости.

Мистер Саттертвейт смотрел на нее, разинув рот. Эгг снова схватила его за руку и принялась трясти что было сил.

– Вы знаете! – кричала она. – Которая из них? Та, что седая, или другая?

– Постойте, дорогая, я не понимаю, о чем вы?

– Как бы не так! Отлично понимаете! Конечно же тут замешана женщина! Ведь я ему нравилась, знаю, что нравилась. Проклятье! Ведьмы, они, должно быть, это поняли тогда, в тот вечер. Ненавижу женщин! Мерзкие твари! А как она одета, помните, та, что с зелеными волосами? Я чуть не лопнула от зависти. Такое платье рассчитано на то, чтобы привлекать мужчин. И не возражайте! Конечно, она стара и безобразна как смертный грех, но это ничему не мешает. По сравнению с ней любая из нас кажется чучелом. Так это она? Или другая, та, что с седыми волосами? В ней что-то есть – сразу видно. Она из тех, кто, как магнит, притягивает к себе мужчин. И он называл ее Энджи... Ту, что похожа на сухую кочерыжку, можно в расчет не брать. Так какая же все-таки – та, что разодета, или Энджи?

– Душенька, вы бог знает что выдумали. Его... э-э... Чарльза Картрайта ни капельки не интересует ни та, ни другая.

– Не верю! Во всяком случае, он-то их интересует.

– Нет, нет и нет. Вы ошибаетесь. Все это ваши фантазии.

– Стервы! – сказала Эгг. – Вот они кто!

– Не следует употреблять этого слова, душенька.

– В таком случае могу придумать что-нибудь и похлеще!

– Верю, верю. Только, заклинаю вас, не делайте этого! Поймите, вы глубоко заблуждаетесь.

– Тогда почему он отсюда бежал?

Мистер Саттертвейт закашлялся.

– Полагаю, он... э-э, думал, что так будет лучше.

Эгг так и впилась в него взглядом.

– Вы считаете, что он бежал... из-за меня?

– Ну да... отчасти, возможно.