Эркюль Пуаро

– Да, задета кость. Что можно было – я сделал, но срочно нужен рентген и правильное лечение, которое на этом судне невозможно провести.

Пуаро пробормотал:

– Жаклин де Бельфор.

Его взгляд снова потянулся к букве «Ж».

– Если нам тут делать уже нечего, давайте спустимся, – предложил Рейс. – В наше распоряжение отдана курительная комната. Нужна подробная картина всего, что тут было ночью.

Все вышли. Рейс запер дверь и положил ключ в карман.

– Мы еще вернемся сюда, – сказал он. – Первым делом надо прояснить все обстоятельства.

Они спустились на среднюю палубу, где у дверей курительной нетерпеливо переминался администратор «Карнака».

Бедняга был совершенно выбит из колеи случившимся и желал поскорее сбыть бразды правления полковнику Рейсу.

– Лучшее, чем я могу помочь, – это предоставить действовать вам, сэр, поскольку вы официальное лицо. Я уже имею распоряжение во всем слушаться вас – относительно того... другого дела. Если вы возьметесь и за это, я прослежу, чтобы вам во всем содействовали.

– Молодчага! Для начала оставьте за мной и мосье Пуаро это помещение на все время расследования.

– Конечно, сэр.

– И пока – все. Занимайтесь своими обязанностями. Я знаю, где вас найти.

Не скрывая облегчения, администратор вышел из комнаты.

Рейс сказал:

– Садитесь, Бесснер, и выкладывайте, что тут случилось ночью.

Они молча слушали рокочущий голос доктора.

– Все более или менее ясно, – сказал Рейс, когда тот кончил. – Девушка взвинтила себя, еще подогрелась горячительным – ну, и пульнула в человека из двадцать второго калибра. А потом пошла в каюту Линнет Дойл и ту прикончила заодно.

Доктор Бесснер затряс головой:

– Нет, нет! Не думаю. Не думаю, что это было возможно. Прежде всего, она не стала бы писать свой инициал на стене, это было бы смешно, nicht wahr?[100]

– Вполне могла, – заявил Рейс, – если не помнила себя от ревности, о чем она твердит, то вполне могла заверить автографом, так сказать, свое преступление.

Пуаро помотал головой:

– Нет, нет – не думаю, что она может быть настолько примитивной.

– Тогда остается лишь одно объяснение для этого инициала. Кто-то специально вывел его на стене, чтобы бросить подозрение на девушку.

Бесснер кивнул:

– Да, и преступник просчитался, ибо не только вряд ли фройляйн могла совершить преступление, но это, я полагаю, просто невозможно.

– Почему же?

Бесснер рассказал об истерике Жаклин и обстоятельствах, что вынудили сдать ее под надзор мисс Бауэрс.

– И я думаю, что мисс Бауэрс – я уверен! – оставалась с нею всю ночь.

– Если так, это упрощает дело.

– Кто обнаружил преступление? – спросил Пуаро.

– Горничная миссис Дойл, Луиза Бурже. Как обычно, она пришла ее будить, нашла мертвой, выбежала и без чувств упала на руки проходившему стюарду. Тот пошел к администратору, администратор – ко мне. Я вызвал Бесснера и направился к вам.

Пуаро кивнул.

Рейс сказал:

– Надо известить Дойла. Вы говорите, он еще спит?

Бесснер кивнул:

– Да, он еще спит у меня в каюте. Я дал ему сильное снотворное ночью.

Рейс повернулся к Пуаро.

– Что ж, – сказал он, – больше нет нужды задерживать доктора, да? Благодарю вас, доктор.

Бесснер встал:

– Я пойду завтракать, да. Потом я вернусь к себе в каюту и посмотрю, не проснулся ли мистер Дойл.

– Благодарю вас.

Бесснер вышел. Оставшиеся подняли глаза друг на друга.

– Итак, какие соображения, Пуаро? – спросил Рейс. – Вы тут главный. Жду распоряжений. Говорите, что делать.

Пуаро поклоном выразил согласие.

– Eh bien, – сказал он, – нам нужно наладить следственную комиссию. В первую очередь, я полагаю, нужно восстановить истинную картину происшедшего этой ночью. То есть нам следует расспросить Фанторпа и мисс Робсон, действительных свидетелей случившегося. Исчезновение револьвера – это очень существенно.

Рейс позвонил и отдал стюарду поручение.

Вздохнув, Пуаро покачал головой.

– Скверно, – пробормотал он. – Скверно.

– У вас есть какие-нибудь соображения? – полюбопытствовал Рейс.

– Они противоречат одно другому. Я пока не утряс их, не привел в порядок. Факт остается фактом: эта девушка ненавидела Линнет Дойл и хотела ее убить.

– Вы думаете, она способна на это?

– Я думаю – да. – В голосе Пуаро звучало сомнение.

– Но не таким способом – это вас и сбивает с толку, верно? Не могла она в темноте прокрасться в каюту и пристрелить спящую. Такое хладнокровие кажется вам неправдоподобным, да?

– В известном смысле.

– Вы считаете, что эта девушка, Жаклин де Бельфор, не способна на преднамеренное хладнокровное убийство?

– Знаете, я не уверен, – медленно произнес Пуаро. – Задумать – да, могла. Но я не уверен, что она могла исполнить это...

Рейс кивнул:

– Понятно... Бесснер говорит, что она никак не могла это сделать.

– Если так, то здесь все чисто. Будем надеяться, что это так. – Пуаро помедлил и простодушно добавил: – Я буду рад, если это так, потому что я очень сочувствую малышке.

Открылась дверь, и вошли Фанторп и Корнелия, за ними – Бесснер.

Задыхаясь от волнения, Корнелия заговорила: