Эркюль Пуаро

Я говорю, как вы видите, о Клоудах. Здесь присутствует только один Клоуд, и поэтому я говорю очень свободно. С самого начала эта проблема увлекла меня. Обстоятельства избавили целую семью от необходимости стоять на собственных ногах. Хотя каждый член семьи жил собственной жизнью, имел свою профессию, занятие, однако никто из них не выходил из-под сени благодетельной защиты. Они все были избавлены от трудностей. Они жили в безопасности, в безопасности ненатуральной, искусственной. Гордон Клоуд всегда оберегал их. Я хочу сказать вам следующее: никогда нельзя знать, каков характер человека, пока не наступит проверка. Для большинства из нас эта проверка наступает в начале жизни. Очень рано человек сталкивается с необходимостью стоять на собственных ногах, самому встречать лицом к лицу опасности и трудности и искать собственный путь их преодоления. Это может быть прямой путь и может быть путь извилистый, но, во всяком случае, человек обычно рано узнает, из какого теста он сделан.

Но у Клоудов все было иначе. У Клоудов не было возможности узнать свои собственные слабости до тех пор, пока они не были внезапно лишены своей опоры и не были вынуждены, совершенно неподготовленные, встретиться лицом к лицу с трудностями. Одно, только одно стояло между ними и восстановлением их спокойного существования – это жизнь Розалин Клоуд. Я совершенно уверен, что каждый из Клоудов без исключения в какой-то момент подумал: «Если бы Розалин умерла!..»

Линн вздрогнула. Пуаро помолчал, давая этим словам проникнуть в их сознание, а затем продолжал:

– Мысль о смерти, о ее смерти, приходила в голову каждому – я в этом уверен. Но приходила ли затем и следующая мысль – об убийстве? И не претворилась ли эта мысль – в одном конкретном случае – в реальность.

Не меняя голоса, он обернулся к Роули:

– Вы думали убить ее?

– Да, – сказал Роули. – Эта было в тот день, когда она пришла на ферму. Больше здесь никого не было. Я тогда подумал, что мог бы очень легко убить ее. Она казалась трогательной и очень хорошенькой... как телята, которых я отослал на рынок. Видишь, какие они трогательные, но все равно посылаешь их на убой. Я был даже удивлен, что она не боялась... Она бы боялась, если бы знала, что у меня на уме... Да, это было у меня на уме, когда я взял у нее зажигалку, чтобы зажечь ей сигарету...

– Розалин забыла зажигалку. Так вот каким образом она оказалась у вас!

Роули кивнул.

– Не знаю, почему я не убил ее тогда, – произнес он с удивлением. – Я думал об этом. Можно было бы выдать ее смерть за несчастный случай или что-нибудь в этом роде.

– Это был не ваш тип преступления, – объяснил Пуаро. – В этом все дело. Того человека, которого вы убили, вы убили в ярости – вы ведь в действительности не думали его убивать, мне кажется...

– Боже милостивый, конечно нет! Я ударил его в челюсть. Он упал назад и ударился головой об ту мраморную каминную доску. Я глазам своим не поверил, когда увидел, что он мертв.

Внезапно он бросил испуганный взгляд на Пуаро.

– Как вы узнали это?

– Думаю, – ответил Пуаро, – что я воссоздал довольно точную картину ваших действий. Вы поправите меня, если я ошибусь. Вы пошли в «Олень» – не так ли? – и Беатрис Липпинкотт рассказала вам о подслушанном разговоре. Затем вы пошли, как вы уже говорили, к вашему дяде, Джереми Клоуду, чтобы узнать его мнение о данной ситуации – он ведь юрист... И там что-то случилось, из-за чего вы раздумали советоваться с ним. Я, кажется, знаю, из-за чего. Вы увидели фотографию...

Роули кивнул.

– Да, она стояла на письменном столе. Я внезапно уловил сходство. И сразу понял, почему лицо этого парня казалось мне таким знакомым. Я уразумел, что Джереми и Фрэнсис подбили какого-то ее родственника на это дельце, чтобы выколотить денежки из Розалин. Это привело меня в ярость. Я немедленно пошел обратно в «Олень», поднялся в номер пятый и обвинил парня в том, что он жулик. Он засмеялся и признал это – сказал, что Дэвид Хантер как миленький придет с денежками в этот самый вечер. Я просто был вне себя, когда понял, что моя собственная семья оставляет меня в дураках. Я назвал его свиньей и ударил. Он упал на камин... Я уже говорил...

Последовала пауза. Затем Пуаро спросил:

– А потом?