Ещё один плод познания. Часть 2 (СИ)

А рано, совсем рано утром его сон прорезало неким раздавшимся близко, вроде бы за самыми стенами дома, мерным стуком-стрекотанием - и, пробуждаясь уже, он услышал два отчаянно-захлёбывающихся, ужасных женских вскрика, один долгий, другой - намного короче, внезапно прервавшийся... и ещё страшнее самого этого крика было то, что он так вот обрывисто замолк... И опять - цепочка звуковых ударов... и ещё одна... и третья череда... очередь! Это стрельба, осознал вдруг маленький Мишель, это стреляют... он слышал такое в фильмах, но это же не фильм, это не понарошку, а по-настоящему... Вбежала перепуганная мама в ночной рубашке, за ней - папа в халате, с влажными волосами... только что из душа, он любил по утрам освежаться... У мамы губы полуоткрыты и дрожат... Сюзан, малышка, проснулась, заплакала, ещё и испугаться не успев, - просто потому что потревожили... А оттуда, из-за окна, вновь кричат, и на этот раз можно различить слова: "Спасите! Спасите!.." И - грохочущий звон разбитых стёкол откуда-то... нет, не у нас, это в доме рядом... "Ложитесь!" - закричал отец, схватил одной рукой Мишеля, другой - Сюзан, уткнул их, прикрывая собой, в сложенное на матрасике, на полу, мягкое зимнее одеяло - его совсем недавно, поскольку наступило тёплое время, вынули из пододеяльника... Туда же утянул маму, пригнул её голову... Позже Мишель понял, насколько правильно это было - они жили на первом этаже, и даже неприцельная пуля откуда-то снизу могла ненароком, не дай-то Бог, задеть кого-то... "Это... война?" - сбивчиво, охрипшим от ужаса голосом пролепетал мальчик. "Не знаю, не знаю ничего, только не поднимайтесь, лежите!.." - почти так же растерянно ответил папа; он и мама вместе держали детей и в то же время - "не пускали" друг друга... "Опусти же голову, наконец!" - вырвался у мамы истерический всхлип, она дёрнула мужа за воротник халата, пригнула его за шею... Сюзан теперь плакала уже навзрыд, но это было даже лучше, как же ей, крошке, не рыдать, когда родные взрослые, такие любящие, умные, сильные, - когда они сами трепещут... И вот опять выстрелы, а потом - сирены, протяжные, гулкие... Мишель уже знал, что это такое, он и это в фильмах слышал, и он понимал, что так оповещают об опасности - когда вот-вот начнут бомбить с вражеских самолётов. Но в небе не слышалось ничего; зато с улиц ближайших - гудки машин и рокот моторов; и вот опять несколько очередей... И крики... И вдруг - голос, громкий, отчётливый... что-то вроде радио... это микрофон, понял Мишель, - он знал, микрофон нужен, чтобы слышали далеко... Мужской, сильный, "офицерский" голос: "Террористическая атака! Граждане, оставайтесь в домах, не выглядывайте из окон, велите детям лечь, ложитесь сами!" "Террористы!" - замирающим от ужаса голосом прошептала мама. "Солдаты подоспели! - откликнулся отец. - Лежите, ради Бога, лежите..." Маленькая Сюзан плакала уже тише, обессилев; её детское сознание, видимо, уже чуть свыклось с этими звуками, и она ощущала подобие защищённости, спрятав головку в любящие руки родителей... А Мишель вообще не плакал; первый страх его прошёл, и он всей душой ожидал - вот-вот солдаты спасут людей, уничтожат тех, что прокрались сюда убивать. Он слышал о террористах, но знал - армия сильнее их, она всегда побеждает и победит сейчас...

И ещё минут десять была стрельба, а потом вдруг... дикий грохот где-то поблизости; и что-то влетело в окно - которое даже и не закрыли... Что-то влетело, упало... то ли стёклышки, то ли штукатурка... И ещё несколько очередей. И - тот же властный голос из микрофона: "Террористы уничтожены! Всем оставаться в домах! Приказ коменданта города - всем оставаться в домах!"