Еще один шанс

— Я даже под ненавистью тебе не мстил! — возразил он.

— Потому что не было подходящей возможности, — гнула я свое.

Потрясенный, Тим стоял, не зная, что ответить. Точно так же, как я пару часов назад перед Боуером, когда на любой мой аргумент находилось очередное обвинение. М-да.

В такой ситуации либо верить на слово, либо вообще не спрашивать.

— Клэр, я правда не хотел, чтобы у тебя возникли из-за меня неприятности. Ты была права — у меня эйфория, и я еще не способен адекватно мыслить и планировать. Я действительно просто не подумал.

Итак. Кто я — наивная дурочка или взрослый здравомыслящий человек? Ответ очевиден.

— Не переживай. Для меня мало что изменилось. Меня и без того в классе не любили. Правда, мы с Боуером едва не поссорились, но, к счастью, обошлось. Да и вряд ли ты смог бы делать вид, будто амулеты все еще у тебя.

Да, только наивная дурочка будет цепляться за бездоказательные обвинения, портя отношения с полезным человеком.

Даже если он врет.

— Я бы не смог, — подтвердил Тим расстроенно. — Но наверняка можно было придумать, как обойтись без ущерба для тебя!

— Да ладно. Теперь уже поздно, ущерб нанесен, — я улыбнулась.

Мне не удалось выяснить, был ли здесь злой умысел, или действительно случайность. Тим выглядел искренним, но был ли таким — я понять не сумела. Но это не важно. Теперь он знает, что не сумеет избежать подозрений, и, возможно, поостережется мстить. А если у него не было таких планов — ничего страшного. В другой раз подумает, прежде чем что-то сделать.

Так что совсем бесполезным этот разговор я бы не назвала.

— Обещаю, я все исправлю! — пылко ответил Тим.

— Это не обязательно, — я улыбнулась. — Рано и поздно все в любом случае заметят, что ты не влюблен. Меня это не беспокоит.

— А синяки?

— Что — синяки? — удивилась я резкой смене темы.

— Беспокоят? Мне следовало отвести тебя за медпомощью, но я… не сообразил.

— Все прошло, — я отмахнулась. — Не переживай, я ведь тоже не сообразила. А ведь это мне было нужно.

И пока он об этом не заговорил, я даже не вспомнила, что можно обратиться к целителю и получить лечение. А ведь здесь, в мире магии, лечение куда эффективнее, чем в том, откуда я пришла.

— Еще не поздно, — Тим улыбнулся.

— Уже бессмысленно, — я хмыкнула. — Я справилась и сама.

— Как? — все же странно видеть его таким любопытным.

Но мне скрывать нечего.

— Моя магия работает и так, — я улыбнулась.

— Усиление? — он удивился.

— Очень полезный дар, — кивнула я.

И мы разошлись по своим занятиям. Думаю, с этой стороны мне больше ничего не грозит. По-крупному он мне пакостить не будет, а мелочи я переживу.

Можно расслабиться и забыть сегодняшние волнения.

Жаль, так считали не все. Эмилия так и не смирилась с моим пренебрежением. И решила, что прилюдная сцена поможет ей вернуть преимущество.

— Я смотрю, ты зря времени не теряешь, — она остановилась возле столика, где мы с Боуером спокойно ужинали. — И чем же ты так хороша, что несчастные парни готовы мириться с существованием друг друга, м?

Я посмотрела на нее удивленно. Мне казалось, что аристократы стараются не нарушать приличия, устраивая прилюдные представления. Другое дело, что оскорбить она меня пыталась завуалировано. Вроде ничего такого не сказала, но кто в курсе слухов — тот поймет.

— А ты с какой целью интересуешься? Хочешь мастер-класс? — я все же не удержалась от колкости.

Ее никто не просил мешать мне ужинать.

— Какая же ты бесстыжая! — полным презрения тоном заявила Эмилия и взглянула на Боуер. — А ты, Дамиан? У тебя совсем гордости нет? Ради денег готов делить свою женщину с другим?

Ну вот это она зря. Если меня обмен «любезностями» с высокомерной девчонкой только веселил, то Боуера ее слова определенно задели. Парень побледнел и растерянно молчал, словно не знал, как лучше ответить на оскорбление. Все же Эмилия была девушкой и выше его по социальному статусу. Вступи он в конфликт — и это могло дорого ему обойтись.

Но я не собиралась смотреть, как репутацию Боуера втаптывают в грязь на глазах у всех.

— Эмилия, — мягко начала я. — Посмотри на себя.

— А? Что? — она топливо себя осмотрела, словно я и впрямь разглядела какой-то внешний дефект.

— Неужели у тебя настолько нет собственной жизни, что ты компенсируешь это, влезая в чужую? Да еще копаешься в чужом грязном белье, чтобы озвучить то, о чем приличные люди не говорят? Неужели ты не осознаешь, насколько жалко ты при этом выглядишь?

— Что ты несешь! — попыталась она возмутиться, но ее взгляд забегал вокруг в поисках поддержки.

Я встала из-за стола и подошла к ней вплотную:

— Оглянись. Сколько здесь людей? А сколько из них подошли ко мне, чтобы выразить свое «фи»? Ведь все они видят ровно то же, что и ты. А знаешь, почему им все равно? Потому что то, что они видят — это двух людей, сблизившихся в минуту смертельной опасности, в отношениях которых нет ни капли романтики. И парня, который весь день не обращает внимания на ту, в кого, по идее, должен быть влюблен. Никаких страстей, ревности или интимных прикосновений. Это все — только у тебя в голове.

— Да как ты смеешь!.. — но голос девушки дрожал неуверенностью.