Эшелоны идут под откос

— Это у нас зажигательной трубкой называется. С ее помощью подрываем мы различные заряды. Способ этот именуется огневым. Попробуй-ка теперь сделать такую трубку сам.

Дмитрий почти без единой ошибки проделывает все, что только что показал ему Кручина. Старший сержант удовлетворенно восклицает:

— Ты смотри какой толковый! Форменный вундеркинд! Будет из тебя, парень, хороший сапер. Ну а теперь пошли дальше. Времени у нас в обрез, потому я тебе только самое главное…

Но времени в их распоряжении еще меньше, чем предполагает старший сержант Кручина. Немцы снова прорывают фронт, и Вязы оказываются в центре полукольца, которое вот-вот замкнется.

Фашисты рвутся к Москве и Ленинграду, не считаясь с потерями. Война кажется им уже выигранной. Гитлер ведь еще в начале июля заявил: «Я все время стараюсь поставить себя в положение противника. Практически он войну уже проиграл…»

…На третий день после того, как партизанский отряд майора милиции Щедрова стал изучать подрывное дело, офицер разведотдела армии привез ему приказ о переходе линии фронта. Армейские разведчики познакомили его с расположением немецких частей. Им удалось установить, что на реке Студеной занимает оборону только один пехотный полк противника. К тому же основные его подразделения размещены в населенных пунктах, а в траншеях всего несколько рот.

Переодевшись в гражданскую одежду и получив оружие, отряд Щедрова поздно вечером направляется к переднему краю фронта. Прощаясь с Михаилом Мироновичем, капитан Сазонов сообщил ему, что старший сержант Кручина назначен инструктором в его отряд.

— За это большое спасибо! — крепко жмет руку капитану Щедров. — А со взрывчаткой и минами как же?

— Перебираться с таким грузом через линию фронта будет вам нелегко. Получите все это в местном партизанском отряде «Гитлер капут!». Командир его, товарищ Голова, получил уже все необходимые указания. Дайте карту, я покажу вам, где базируется его отряд.

6

Хотя Вернер фон Гроссе всего лишь полковник, с его мнением считаются не только начальник транспортной службы вермахта генерал Герке, но и сам оберквартирмейстер и постоянный заместитель начальника генерального штаба генерал-майор Паулюс. Гроссе действительно крупный знаток железнодорожного транспорта и, что сейчас особенно важно, советского транспорта. Назначением военных комендантов железнодорожных станций оккупированной территории Советского Союза официально ведает один из помощников генерала Герке, но Гроссе не стоило большого труда устроить на эту должность своего зятя, подполковника Штралендорфа. Гроссе не знает, очень ли счастлива с ним дочь его Хильда, но сам он им доволен. Клаус Штралендорф настоящий немец и далеко пойдет.

Вот Клаус сидит сейчас перед ним и почтительно, как и подобает младшему по возрасту и чину, слушает его наставления.

— Войска генерала Гербердинга со дня на день завершат окружение русских в районе вот этой крупной станции и районного центра, — говорит полковник фон Гроссе, обводя на разостланной карте жирным кружком Чичково. — Тогда все эти станции, — смещает он карандаш слегка на запад, — окажутся у нас в тылу… Мы их теперь даже не бомбим, чтобы потом не восстанавливать. Самая крупная из них — Вязы. На ней находится хорошо оборудованное паровозное депо, почти не поврежденное нашей авиацией. Комендантом этой станции по моей протекции уже назначены вы, Клаус. Примите по этому случаю мои поздравления.

Штралендорф энергично вскакивает со своего места и браво щелкает каблуками. Полковник Гроссе крепко жмет ему руку.

— У вас, Клаус, уже есть достаточный опыт службы в военных комендатурах рейха, боюсь, однако, что его может оказаться недостаточно для работы на оккупированной территории, в условиях скрытого саботажа и дерзких диверсий. Русские еще в начале июля отдали приказ о развертывании там партизанской войны и организации большевистского подполья. Фюрер в связи с этим распорядился истреблять всех, кто будет хотя бы только заподозрен.

— Мне известно, что мы и без того истребляем всех, у кого обнаруживаем оружие, — замечает Штралендорф.

— Да, у нас всегда действует железный закон: «Никому не должно быть позволено, чтобы оружие носил кто-либо иной, кроме немцев». Но уничтожать русских нужно с толком, некоторые из них нам еще пригодятся. Фюрер считает, что народы Советской России имеют одно-единственное оправдание для своего существования — быть полезными для нас в экономическом отношении.

— И, видимо, лишь те из них, кто останется в живых, — уточняет Штралендорф.

— Кого мы оставим в живых, — поправляет его фон Гроссе. —А в живых мы оставим только тех, кто окажется пригодным для онемечивания.

— Скорее всего, это эстонцы, латыши и литовцы?