Эскадра

В-третьих, эта бедная захудалая страна на балканских задворках испытывала острейший денежный голод.

Четвёртый аргумент –нехватка продуктов питания и частые голодные периоды. Достоверно известно, что в Черногории голодными были 1900, 1903 и 1904 годы.

И последней, пятой причиной было то, что Черногория – единственная страна, которая в 1904 году сразу объявила Японии войну в знак солидарности с Россией.

Вот на этих пяти струнах я и собирался играть.

Что касается морской части операции, то здесь рулил флотский клуб «Цусима», перебравшийся в Порт-Надежду и обосновавшийся в морском собрании. Заседая ежедневно, моряки наконец-то сформировали экипажи будущих кораблей. Но с поправками, поскольку модернизация внесла существенные изменения в штатные расписания и сократила численность личного состава. Осетра значительно урезали, но даже при всех сокращениях суммарная численность экипажей всё равно равнялась тысяче.

Что касается оснащения будущих кораблей, то флотские начальники со скрипом и жалобами всё-таки разрешили подчистить склады и перебросить к нам на баланс уже безнадёжно устаревшее оборудование и снаряжение, место которому либо в музее, либо в мартеновской печи. Однако по меркам начала20 века всё это барахло было выдающимися технологическими новинками. К отправке в прошлое время приготовили контейнеры со стрелковым оружием разного калибра, стрелочными индикаторами и датчиками, механическими вычислителями, ручными инструментами, с бухтами кабелей, электродвигателями и генераторами, оборудованием электро-газосварки, сильными и слабыми источниками света, разной оптикой, эхолотами и гидрофонами, оборудованием телефонной и радиосвязи, специальными красками, комплектами одежды и бытовой мелочёвкой.

В Орлином Крыле подготовка к операции тоже набирала обороты. Все наши группы занимались по своим планам, поскольку им предстояло решать разные задачи. И, не смотря на то, что этапы операции будут разнесены по времени на четыре года, все команды отправятся за кромку почти одновременно, ведь теперь для хроноустановки неважно, когда, куда и сколько отправить людей в 1899 или в 1903 год, в лето или в зиму.

С профессором Артемьевым я виделся редко, но как-то встретившись, услышал столько восторженных отзывов о новой подаренной «Мелитой» операционной системе, что слегка растерялся от фонтана эмоций обычно сдержанного учёного. Выслушав профессора, я осторожно опустил его на землю, заказав производство сотни генераторов-преобразователей для обработки огромных судов и два десятка генераторов-деструкторов для резки массивных деталей и перфорации броневых листов.

В Порт-Надежде работа тоже шла полным ходом. Прежде, чем приступить к переобучению на старую технику группы моряков проходили личное «бронирование». Потом морские спецы начинали чесать лбы, не зная, как подступиться к старинному оружию и технике. Чего только стоили монструозные орудия главного калибра в чудовищных башнях, с их системами подачи, наведения и электрического обеспечения. С не меньшими проблемами столкнулись и механики, разбираясь в хитросплетениях использования паровых котлов и турбин старого образца.

Отдельной группой работали радисты и радиотехники, которые до этого понятия не имели, с какой стороны подступиться к ламповым рациям фирмы «Телефункен» 1915-20 годов. Электрикам тоже приходилось не сладко, все комплектующие, инструменты, приборы, генераторы и даже кабели и провода требовали полностью пересмотреть их профессиональные навыки. Слава богу, что нашлись деды, которые ещё застали ту древнюю технику в работе.

Более иных пришлось потрудиться штурманской группе и группе обеспечения наведения артиллерийского огня. Они буквально по крупицам собирали информацию, и восстанавливали методики работы с допотопными приборами навигации и управления огнём.

Вы не поверите, но порой сущие мелочи доводили меня до отчаяния. Я буквально изощрялся и изворачивался, уговаривая офицеров отрастить бороды и усы, а матросов усы по тамошней моде. Отказывались наотрез. А ларчик просто открывался. Достаточно было предъявить им фотографии командного состава и нижних чинов императорского российского флота.

Что касается меня и моих напарников по «черногорской» группе, то мы наметили переход на конец января. За эти два месяца я подтянул немецкий и освоил сербский язык и научился правильно носить одежду того времени. Сначала мне мешала трость, но потом я понял, что это не только некий статусный атрибут, но и отличное оружие самозащиты.

Мои спутники тоже заметно изменились и приобрели бюргерскую основательность и некий викторианский лоск. Теперь с нашими подстриженными бородками, завитыми кверху усами, расчёсанными бакенбардами, набриолиненными волосами, моноклями, часами на цепочках через пузо, шляпами-котелками, жилетками и галстучными булавками мы ничем не отличались от типичных европейских буржуа.