Если…

Первый месяц лета подходил к концу. Все приятели-студенты уже разъехались на каникулы по домам в разные стороны полуострова, и это не радовало. Местная же молодежь, с которой я старалась сдружиться, точнее, создавала видимость дружбы, никак, прошу извинить меня за такую откровенность, не дотягивала до уровня той, – студенческой, – в которой я привыкла вращаться и в которой чувствовала себя своей. Здесь приходилось подстраиваться, чтобы сильно не выделяться, а это угнетало. Местные парни думали только о развлечениях и удовольствии, живя одним днем, а девушки – об этих парнях, которые их «не ценили». «У нас в пятнадцать-шестнадцать лет иметь ребенка – это абсолютно нормально! – сказала мне как-то одна «подруга» с явным чувством превосходства. – Это только у вас, городских, заморочки! Карьеру вам подавай, еще что-то там… А тут чем еще заниматься? Только семьей! Поэтому мы лучшие жены!» И знаете что? Я промолчала, осознав, как же сильно я скучаю по нашим, городским, «заморочкам». В попытке сменить свой нынешний круг общения, я кинулась в столицу. Знакомясь с девчонками по Интернету, я тут же назначала встречу и мчалась в город. Правда, часто ничего из этого не выходило. Вот однажды я около часа простояла под торговым центром, где была договоренность встретиться, но девушка так и не пришла. Хотя… в тот раз я и не расстроилась… благодаря Мавиле… Под тем же торговым центром, в двух шагах от меня, все это время переминалась с ноги на ногу очень симпатичная юная татарочка, которая почему-то сразу привлекла мое внимание. Она заметно нервничала, причем, казалось, от безысходности и вселенского отчаяния, что, скорее всего, отозвавшись эхом во мне, меня и приманило. Конечно, я бы к ней никогда не подошла и, думаю, на следующий день уже бы и не вспомнила о своем любопытстве, но когда она сама ко мне обратилась, я решила, что это знак свыше, и я просто обязана с ней сблизиться.

Мавиле также кого-то ждала, но человек сильно задерживался. Телефон давно разрядился, и созвониться с ним у нее не было возможности, а она боялась отойти хоть на метр, чтобы не потеряться. Недолго размышляя, увидев меня, как девушка потом призналась, самую миловидную и внешне дружелюбную из всех толпящихся на ступеньках центра, она и осмелилась попросить помощи – воспользоваться моим мобильным для одного звонка. И не прогадала – я помогла. Когда мы обе поняли, что наши встречи не состоятся и спешить нам уже некуда, мы уселись на первой попавшейся лавочке и часа три просто изливали друг другу душу.

– А поехали в Ялту? Обожаю Ялту! – неожиданно для самой себя предложила я ей.

– Прямо сейчас? Шутишь? Что мы там делать будем вообще без денег? Как доберемся для начала? – девушка от удивления вытаращила на меня глаза, но по их неестественному блеску было очевидно, что мое предложение ей более чем понравилось.

– А у меня есть план! Сейчас едем ко мне, потому что у меня легче такое провернуть, – деревня же! Меня там уже все знают, живу, так сказать, официально, поэтому не будет никаких проблем. Мы идем в любой магазин, оставляем паспорт или какой-нибудь другой документ в залог на срок, к примеру, неделя и берем немного наличными. Много нам и не требуется! Дорога в оба конца на льготном троллейбусе копеечная. Ну да, он очень медленный и жесткий, но, уверена, мы это переживем. Воду покупать не надо, наберу дома с крана. Возьмем лишь по паре булочек перекусить и все! Успеваешь за ходом моих мыслей? Так вот, приезжаем туда и идем гулять, а когда соберемся обратно, я звоню мужу. Поплачусь ему, как соскучилась и бла-бла-бла, мол, сюрприз сделала – приехала. Ну, поорет, перебесится да и угомонится, посреди трассы не оставит. Я беру у него деньги, и мы возвращаемся выкупать паспорт. Все!

– Ты сумасшедшая! – посмеялась Мавиле. – И я тоже… А поехали!

Четко следуя моему плану, к вечеру мы добрались до цели. Южный берег всегда был и остается для меня чем-то особенным: за его живописные пейзажи, за царящую там атмосферу размеренности и покоя, за сладковатые нотки в воздухе цветущих редких растений, за сохранившуюся богатую историю в архитектурных памятниках-музеях. Не зря его так любили знатные особы при монархии, поэты и художники, писатели и режиссеры любой эпохи. Вековые дворцы и усадьбы с их парками всегда приводили меня в трепет, невольно рисуя картины из их прошлого, будто я есть его часть, будто я его свидетель. Одно прикосновение к нему вызывали и упоение, и тоску, в апогее которых, чудилось, время замирает, а после и вовсе пускается назад. Здесь ты ощущаешь себя кем-то другим… как ни странно, кем-то более значимым, более могущественным… по крайней мере, Я ощущаю… Здесь я отдыхаю душой!