Если…

Сойдя на конечной станции, имея в кармане деньги лишь на билет обратно (и только на тот же самый троллейбус, ближайший который будет теперь рано утром) и уже пустую бутылку, еще в пути допитой, воды, мы с моей новой знакомой неторопливо побрели, часто проталкиваясь, к набережной. Курортный сезон достиг своего пика, и город напоминал огромный муравейник, с его надземной и подземной частями, с таким количеством обитателей, что, казалось, он вот-вот лопнет, как перекаченный воздушный шар. Несмотря на все финансовые трудности и просто жизненные неурядицы, настроение у обеих было приподнятое, я бы даже сказала, неадекватно приподнятое. О чем бы мы ни говорили, во всем находили повод пошутить и посмеяться.

Время летело на всех парах: едва мы обошли в таком темпе всю прибрежную часть города (меньшего, чем мой родной!) со всеми ее закоулочками и проулочками, как на полуостров спустились первые сумерки, а с ними на нас и сильная усталость с мучительной жаждой. Мы с трудом нашли свободную скамейку и просто повалились на нее передохнуть и обсудить дальнейшие наши действия.

– Ну что же… пора звонить Володе… Я сначала разведаю обстановку, а потом посмотрю, говорить ему или нет, что я тут, – сказала я Мавиле без всякого энтузиазма.

– Ну, если он у тебя такой нервный, то лучше, мне кажется, и не говорить, – рассудила девушка. – Посидим, погуляем до рассвета, а там с первым нашим транспортом и уедим. Пить только очень хочется… Давай пообещаем друг другу, что, что бы ни случилось, мы всегда будем держаться вместе! Мы друг друга не оставим ни на минуту!

– Обещаю!

Володе я все же позвонила, но сообщать ему о своем приезде не стала – не видела смысла. Во-первых, как оказалось, он находился в десятке километров от города и уже лег спать, во-вторых, денег у него, как обычно, не было «даже на сигареты», мол, чужие курит. Я повесила трубку и, через слово вставляя ругательства, в красках описала моей спутнице положение дел. Девушка ехидно посмеялась и ответила:

– Таня, уже даже Я давно поняла что к чему и знала, что именно так и будет! А ты все во что-то веришь? Поэтому я еще до твоего звонка сказала, что будем ждать утра.

Все это время буквально в полутора метрах от нас, с такой же скамьи, стоящей напротив нашей «лицом к лицу», за нами наблюдали и, видимо, подслушивали двое южных мужчин, – именно мужчин, ибо на вид обоим было далеко за тридцать. Уверена, Мавиле первая обратила на них внимание и насторожилась, почему она и настояла дать обещание не отлучаться друг от друга. Я же уяснила это только сейчас, когда девушка, наклонившись ко мне, на ухо прошептала:

– И больше вслух не произносим, что у нас нет денег и мы не здешние! Если что, говорить буду я! Я их веры – они меня точно не тронут! У нас за это сразу смертная казнь!

Конечно, последние ее слова ощутимо не успокоили и, как бы убедительно они ни звучали, надежность в их истинности они не внушали, но все же я предпочла пока внемлить им. Мужчины практически не отрывали от нас глаз, потому, бесспорно, заметили каждый наш жест и взгляд, которыми мы обменивались при общении, оценивая ситуацию, однако восприняли это по-своему. Оба обнажили зубы, плохо изображая улыбку, и тот, что покрупнее телосложением, на ломанном русском языке начал:

– Здравствуйте, красавицы! Я тут случайно подслушал ваш разговор… Кажется, у вас проблемы? Мы можем вам чем-то помочь? Мы бы с радостью помогли двум таким очаровательным девушкам!

– Нет, спасибо! Никаких проблем! – ответила Мавиле.

– А откуда вы? Отдыхаете здесь?

– Местные мы!

– А мы вот приехали издалека, но, может быть, здесь насовсем останемся. И не страшно одним ночью гулять? – не унимался мужчина.

– А мы там, где страшно, и не гуляем! Местные знают опасные и безопасные места.

– А парни у вас есть?

– Есть! На работе.

– Я бы своей женщине выходить из дома по ночам в жизни бы не позволил! Днем – пожалуйста! Но ночью даже с подругой строго настрого запретил бы! Только со мной! Они вас не ценят!

До этого момента выдержке Мавиле можно было только позавидовать. Она вела себя настолько ровно и непринужденно, не выдав своего волнения ни единым телодвижением, ни голосом, что даже я, всегда считавшая себя «сверхпрочной» в эмоциональном плане, готова была снять перед ней шляпу. Но после такого умозаключения своего нежеланного собеседника, девушка в растерянности умолкла, пытаясь собраться с мыслями, и затянувшаяся пауза все-таки заставила меня выйти из тени.

– То есть… вы считаете, что именно это показатель того, что нами не дорожат? – ляпнула я первое же, что пришло на ум.

– Я не говорил, что именно это или только это!

– Но вы сделали такой вывод исходя именно из этого! – перебила я, повысив тон, от чего наконец-то очнулась Мавиле. Она больно ущипнула меня за предплечье, сквозь зубы процедив: «Закрой рот, ненормальная!» – но я толком не отреагировала и, заводя себя еще больше, продолжила развивать тему.

– Почему вы такая злая? – спросил мужчина с явным огорчением.