Если…

Я и не успела ответить, как передняя пассажирская дверь открылась и из легковушки вышел рослый, крепкий мужчина. Мы сразу узнали в нем недавнего нашего собеседника и выдохнули с облегчением. Не скажу, что он вызывал у нас стопроцентное доверие, но на тот момент это была лучшая развязка столь волнительного сюжета.

– Зря вы тут сели! – первым заговорил он. – А если бы это был не я? Вы же лакомый кусочек для всяких уродов! А то, получается, вы от нашего хорошего предложения отказались, прогнали нас, а сами горя себе наживаете!

– А что ты тут делаешь? Ты вроде домой спать собирался! – безразлично спросила моя новая подруга.

– У товарища задержался. Теперь вот еду отдыхать. А вы так и будете тут сидеть?

– Да! – вклинилась я в разговор. – Разве у нас выбор есть?

– Вообще-то, есть! Вы можете поехать со мной! Возьмем чего-нибудь выпить, закусить… Утром я вас посажу на автобус.

– Мы еще в первый раз сказали… Нет! – снова ответила я. – Знаем мы, чем это дело заканчивается!

– Да я вам клянусь, что ни на чем настаивать не буду! Поймите, я не могу сидеть тут до утра и охранять вас!

– Нам охрана не нужна!

От нашей беседы нас отвлек проезжающий мимо автомобиль с орущей из него клубной музыкой. Мы все трое провожали его взглядом, ожидая его исчезновения и вместе с ним затишья, чтобы продолжить наш диалог, однако он резко затормозил в нескольких метрах впереди такси, на котором передвигался наш знакомый незнакомец. Из него буквально выскочил молодой человек и еще на подходе к нам обратился к мужчине на турецком, двусмысленно косясь в нашу с Мавиле сторону. Ничего подозрительного и неладного я не почуяла: так часто ведут себя старые приятели при случайной встрече (а, судя по их оживленному словесному обмену, усомниться в их приятельских отношениях мне было трудно), но девушка меня отрезвила.

– Если я все верно поняла… кажется, он принял его за нашего… сутенера, – стыдливо и одновременно возмущенно прошептала она мне. – Поехали с ним, а? Прошу тебя! С ним все-таки безопасней, чем здесь самим! Во-первых, он поклялся, что не тронет, а слово мужчины-мусульманина – монолит. Во-вторых, нас двое, он один, а при таком раскладе у нас все же больше шансов застать рассвет в добром здравии. И я так устала… Пить хочу – умираю, поесть бы не прочь.

– Максимум шансов встретить рассвет в добром здравии – это сидеть на вокзале, в зале ожидания, а не у кого-то в квартире!

– Таня, оглянись! Задумайся! О чем ты сейчас? Какой вокзал? До троллейбуса еще несколько часов! Поехали, пожалуйста!

– Мы знали, на что идем! Не будь такой наивной и легковерной! Просто так сейчас никто ничего не делает!

– Ага… Знали! Мы знали, что мы встретимся с твоим мужем и вернемся! Ну что ты, как барашка, уперлась рогами – не прошибешь!

Примерно такой состоялся у нас разговор, пока мужчины объяснялись друг с другом. Да, идея Мавиле мне очень не нравилась, хотя где-то в глубине души я признавала, что есть ее правота в том, что держатся вместе, втроем, куда лучше и надежней. Видимо, поэтому я не стала долго сопротивляться и тратить последние силы на ее переубеждение, а просто согласилась, предупредив, что отныне вся ответственность за нашу «сохранность» лежит на ней.