Если…

– В чем же мы тебя обманули? Мы же сразу все обговорили! Ты знал, что мы не по тем делам! Мы и поехали только потому, что ты поклялся не приставать! Разве не так было?

Я снова выбежала на улицу, где пыталась усмирить свой гнев, и, кое-как совладав с собой, минут через десять опять вернулась в дом.

– Мавиле, имей совесть! Ты задерживаешь человека в дверях! – как можно жестче произнесла я. – Договорить же можно и снаружи!

Девушка раздраженно глянула на меня и не спеша встала из-за стола. Мужчина поднялся следом. Чувствовалось, они оба отнеслись ко мне с неприязнью. Молча обувшись, они вышли вслед за мной и лишь на полпути к автостанции нарушили свое молчание, разговорившись на отвлеченные темы.

– Я понял, почему ты ко всем такая злая… И мне тебя искренне жаль! Надеюсь, у тебя все будет хорошо!– сказал мужчина, сажая нас в комфортабельный мини-автобус, проезд в котором сам оплатил.

Я ничего не ответила, даже не поблагодарила, искренне считая, что он этого не заслуживает. Мавиле – наоборот, казалось, готова была его расцеловать и раскланяться перед ним за его благородство; она записала ему свой номер телефона и пообещала встретиться, если он нагрянет в столицу, чем снова меня взбесила. Я еле пересилила себя, чтобы откровенно не плюнуть в ее сторону.

– Забери мой паспорт из магазина, пожалуйста! – попросила она, протягивая мне деньги, когда автобус выехал из города.

– Он тебе еще и денег дал? – пренебрежительно прозвучал мой риторический вопрос.

«Вот дешевка!» – с некоей брезгливостью заключила я про себя, едва не проговорив это вслух, и неохотно взяла купюры.

Уже через пару километров мы обе спали мертвым сном, – меня даже не укачивало, как обычно это случалось, засыпая в движущемся транспорте, – и я чуть не проспала свою остановку. Свекровь, конечно, удивилась моему внезапному появлению в семь утра с измученным видом, полагая, что я с ночевкой в гостях у родственницы, но после суток скитания по улицам без сна и отдыха мне было абсолютно все равно, что она что-то заподозрит, и я, ляпнув невпопад что первое на ум пришло, лунатиком прошла в комнату и повалилась на постель не раздеваясь.

Вскоре дружба с Мавиле закончится. По той же превратности судьбы, как и началась.

6

Дни быстро сменялись неделями, недели – месяцами. Лето умчалось, будто обиженная девица, не оставив на память и прощальной записки, а посему теперь невозможно с уверенностью сказать, а каково оно было и было ли оно вообще. Кажется, все, что в моем архиве за этот период хранилось, уже здесь описано; лишь бессвязные отрывки периодически всплывают в голове, но мне не удается придать им конкретных форм. Осень? Здесь понадобится всего несколько предложений, чтобы передать все свои скудные воспоминания, причем излагая их в качестве сухого перечисления фактов. Даже о моем восемнадцатом дне рождения написать-то толком и нечего. Знаете, если поначалу я говорила ранее (в книге), что подобные «провалы» – результат моих трудов по забыванию некогда столь болезненных биографических обстоятельств, то сейчас я даже с некоторой горечью признаю, что на самом деле просто вспоминать-то и нечего, ибо каждый последующий день порой с точностью повторял день предыдущий.