Если я останусь

После обеда Адам быстренько осмотрел окаменелости, найденные Тедди, а затем мы поднялись по ступенькам наверх в мою комнату и закрыли за собой дверь. Ким не разрешают находиться в ее доме наедине с парнем – не то, чтобы у меня часто была такая возможность. Мои родители никогда не упоминали о каких-либо правилах в подобной ситуации, но у меня было ощущение, что они знали, что происходит между мной и Адамом, даже если папе нравилось играть в игру «папа лучше знает», ведь в действительности они с мамой были совсем зелеными, когда полюбили друг друга.

Адам растянулся на моей кровати, подложив руки под голову. Все его лицо ухмылялось – глаза, рот, и даже нос.

- Сыграй мне, - попросил он.

- Что?

- Я хочу, чтобы ты сыграла на мне, как на виолончели.

Я начала было протестовать, что это бессмысленно, но затем  поняла, что это очень хорошая возможность. Я подошла к своему гардеробному шкафу и вытащила свой запасной смычок.

- Сними рубашку, - сказала я дрожащим голосом.

Адам снял ее. Для своей худобы он был удивительно хорошо сложен. Наверное, я могла бы минут двадцать таращиться  на линии и впадины его груди. Но он хотел, чтобы я приблизилась. И мне тоже этого хотелось.

Я села рядом с ним на кровати, перпендикулярно его бедрам, то есть он растянулся как раз напротив меня. Когда я садилась на кровать, пружины скрипнули. Я протянула левую руку и погладила Адама по голове, словно это был изгиб моей виолончели. Я немного расслабилась и прикоснулась к его ушам так, будто они были колками, на которые натягивались струны виолончели, а затем игриво пощекотала его, и он тихо рассмеялся. Мои пальцы скользнули на его шею. А затем, набравшись храбрости, моя рука двинулась дальше к его груди. Мои пальцы скользили вверх-вниз по его торсу, замирая на бугорках его мускулов, чтобы присвоить им названия струн – ля, соль, до, ре. Я исследовала их до самого низа кончиками своих пальцев. Адам притих, словно сосредоточился на чем-то.

Я взяла смычок и провела им по его бедрам, как бы  сделала это со струнами виолончели. Сначала я играла легко, но затем добавила силы и скорости своим движениям, поскольку музыка, игравшая в моей голове, усилилась. Адам по-прежнему лежал прямо, лишь слабые стоны срывались с его губ. Я смотрела на смычок, я смотрела на свои руки, на лицо Адама и чувствовала, как меня захлестывает любовь невиданной силы. Я не знала, что могу кого-либо заставить чувствовать такое.

Когда я закончила играть, он встал и поцеловал меня долгим и страстным поцелуем.

- Теперь моя очередь, - произнес он.

Он поставил меня на ноги,  стянул свитер мне за  голову и приспустил мои джинсы. Затем  сел на кровать и положил меня поперек своих  коленей. Поначалу Адам не делал ничего, кроме как просто держал меня. Я закрыла глаза и попыталась почувствовать его взгляд на моем теле, поскольку никто никогда не видел меня такой.

А затем он начал играть.

Он перебрал играл аккорды на моей груди, отчего мне было щекотно и я рассмеялась. Его пальцы нежно касались меня, опускаясь все ниже. Я перестала хихикать. Звук камертона усилился – его колебания возрастали каждый раз, когда Адам касался меня в каком-нибудь новом месте.

Через некоторое время он перешел на более испанский стиль, играя не аккордами, а переборами. Верх моего тела стал для него грифом – его пальцы касались моих волос, лица, шеи. Он касался моей груди и живота, и я могла чувствовать его даже там, где не было его рук. Чем больше он играл, тем больше нарастало напряжение; камертон просто взбесился, его вибрации были всюду, пока мое тело целиком не загудело, пока я не ощутила, как перехватывает дыхание. И когда мне стало казаться, что я больше не выдержу ни минуты, водоворот ощущений достиг своего пика, посылая сигналы об этом в каждый нерв моего тела.

Я открыла глаза, наслаждаясь теплым спокойствием, которое растекалось во мне. Я начала смеяться. И Адам тоже. В этот раз мы целовались гораздо дольше, пока ему не пришло время идти домой.

Когда я вышла проводить его к машине, мне захотелось сказать ему, что я его люблю. Но, казалось, это стало таким банальным после того, что мы только что сделали.

 Поэтому я выждала и сказала это ему на следующий день.

- Здорово. А я-то подумал, что ты, возможно,  используешь меня только для секса, - пошутил он, улыбаясь.

Конечно, после произошедшего у нас еще  оставались проблемы, но мы хотя бы  больше не были преувеличенно вежливы друг с другом.

16:39

 Здесь уже  почти толпа. Бабушка и дедушка. Дядя Грег. Тетя Диана. Тетя Кэти. Мои кузены Хизер, Джон и Дэвид. В папиной семье было пятеро детей, так что здесь пока только небольшая часть наших родственников. Никто не говорит о Тедди, из чего я делаю вывод, что его здесь нет. Должно быть, он все еще в другой больнице, где за ним ухаживает Уиллоу.