Если мой самолет не взлетит

Я кивнул. Я еще не выучил «с любимыми не расставайтесь». Особенно в начале знакомства. Даже когда они идут в туалет. Потом можно, потом не так опасно.

Прошло несколько минут, и из-за двери раздались крики "Вяжут!". Я выглянул в коридор. Люди метались туда-сюда, пытаясь найти свободный выход. Я побежал в сторону туалетов, но через секунду был зажат толпой со всех сторон в коридоре служебного выхода. Мы стояли плотно, но без давки. Несколько раз толпа опасно качнулась вперед – назад, но потом все успокоилось. Так в молчании с вежливыми лицами и непрямыми взглядами людей, застрявших в полном лифте, мы стояли довольно долго. Тихо переговаривались парочки. Доносился тревожный неясный шум. Потом служебный вход открылся. По своим непонятным инструкциям менты похватали человек пятьдесят из толпы и открыли выходы. Народ, давясь, повалил на площадь. Вынесенный толпой, я тоже оказался на улице.

Светка в окружении четырех красивых милиционеров шла к воронку. Толпа приветствовала ее, Светка посылала толпе воздушные поцелуи. Милиционеры улыбались, как участники шоу, попав в центр внимания. Вся милиция была в парадной форме. Прожектора на крышах, людские волны, мигалки воронков, кричащая, радостная толпа, все было похоже на праздник, на фестиваль. Впереди у Светки был следователь, предъявляющий расписку, которую взял ее любовник, лагеря, эмиграция, тяжелые наркотики, добрый черный сутенер. Даже не знаю, жива она теперь или погибла – слово «умерла» не подходит к такому человеку. А чего достиг ты? В моем сердце уже почти не осталось места, тебя, чувак, там точно нет, но Светка в окружении четырех красивых охранников, посылающая воздушные поцелуи, идущая к воронку то ли по ковру Оскара, то ли тропой на костер, останется там до моего последнего вздоха.

Пытаться найти Таню в этом столпотворении было бессмысленно. Нужно было добраться до телефона. Я резал толпу по диагонали, чтобы выйти к входу в парк. Я уже начинал относиться к произошедшему с юмором. Не меня ж повязали? Толпа редела. Я стал напевать нашу песенку про облом. От подножного корма, которым я питался последние два дня, алкоголя и приключений я почувствовал резь в желудке. Пора поесть маминого супчика.

Я обычно ничего не планирую, но тут сам бог велел оглянуться и задуматься над прожитым. Пора составить планы на жизнь. Я всегда составляю планы из пяти пунктов, не больше и не меньше. А почему их должно быть больше или меньше? 1) К маме, поесть супчика, принять ванну. 2) Звонить Тане, потом к ней или ко мне, 3) трахаться, трахаться, трахаться и разговаривать, разговаривать, разговаривать. 4) Найти работу, достойную такого человека, как я: дворником, сторожем, кочегаром в котельной (лучше в автоматизированной, чтоб вообще ничего не делать). 5) Реализовать Звук, который просто рвался из меня, несмотря на усталость и резь в желудке. Но это там дальше, на всю жизнь, я не беспокоился и не сомневался.

У входа в парк толпа поредела. Я уже настраивался на супчик, когда прямо—таки наткнулся на невысокого крепкого молодого человека.

–Извините…—начал я.

–Вот этот, – перебил он меня. Тут же сильные руки вцепились, пытаясь скрутить меня. У них не получилось – от неожиданности я не дал это сделать. Менты повисли на мне, как собаки на медведе.

–Спокойно, спокойно, – примирительно говорил один из ментов, решив, что лучше сотрудничать с подозреваемым. И я дал нацепить на себя наручники. Я же не какой-нибудь асоциальный тип. Я понимаю, что человеческое общество основано на том, что человек в форменной фуражке имеет право в любой момент нацепить наручники на человека без фуражки. Молодой человек помчался дальше вершить судьбы, а меня повели к машине.

Сначала трясли в воронке с тесным отделением для задержанных. В райотделе милиции я попал как будто в мутный водоворот. Водоворот такой же силы, как вихрь рок-концерта. Какие-то пьяные грозили всех убить, сновали туда-сюда экипажи патрульной службы, рыдали какие-то женщины. Двое спокойных веских мужчин разговаривали на фене в клетке за прутьями вроде бы по-русски, но нельзя было ничего понять. Худой старик рвался с наручников и истошно кричал. Я встретился с ним взглядом – ничего человеческого не было в его глазах, чистое безумие. Я восприимчив к вибрациям, а дурные вибрации сильны, как звук реактивного двигателя. Когда я их чувствую, у меня поднимается недоумение, как неразрешимый вопрос "зачем это"?

Дежурный капитан разговаривал сразу по двум телефонам и по рации, микрофон которой висел перед ним.

–Я бы хотел знать, за что меня задержали, – спросил я.

Вся усталость мира взглянула на меня глазами Дежурного По Райотделу Внутренних Дел В Ночь С Пятницы На Субботу После Выдачи Зарплаты Рабочим Завода. Подземный Хаос рвался наружу из ящика Пандоры, и только один Дежурный Капитан лежал на крышке грудью, сжимая две телефонных трубки в руках. Я понял, что я щепка в этом мутном водовороте.

–Завтра. С утра со следователем будешь разбираться.

Я взял себя в руки и построил плотину между собой и водоворотом. К счастью, я чемпион по строительству реальности.