Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс

Давайте спросим себя, какое мировоззрение формирует английский язык? Это должен быть взгляд на мир, который разделяли бы Бетти Уайт, Уильям Маккинли, Эми Уайнхауз, Джерри Синфилд, Канье Уэст, Элизабет Кади Стентон, Гэри Коулмен, Вирджиния Вулф и Боно. Что же это за мировоззрение такое? Несомненно, лабораторное исследование выделило бы едва слышный писк перцептивных склонностей, общих для всех этих людей. Но мы бы даже не подумали назвать это миропониманием или отражением культуры. А если кто-то все же так считает – значит, мы и в самом деле нуждаемся в совершенно новой научной парадигме.

Стандартный подход к понятию значения

Дэн Спербер

Социолог и когнитивист, почетный профессор-исследователь Национального центра научных исследований; директор Института международного познания и культуры. Соавтор (с Дейрдрой Уилсон) книги Meaning and Relevance («Значение и значимость»).

Что такое «значение»? Существуют десятки теорий на сей счет. Правда, я думаю, что, отказавшись от большинства из них, мы бы мало что потеряли – по крайней мере, пока мы не поговорим серьезно о том, зачем нам вообще нужна теория понятия «значение». Я призываю отказаться лишь от стандартного подхода к этому значению, который используют в теориях языка и коммуникации.

Итак, термин «значение» (meaning) используется для обозначения (1) смысла таких лингвистических понятий, как «слово» или «предложение», а также (2) смысла человеческого высказывания. Лингвистические понятия и смысл высказывания суть совершенно разные вещи. Знать слово – это знать его значение или значения (если у слова несколько значений). Это знание приобретается в процессе освоения языка, как и способность конструировать значение (смысл) предложения на основе синтаксиса. Смысл слов и определенный вклад синтаксиса в значение (смысл) предложения – это относительно стабильные лингвистические свойства, которые, однако, изменяются в ходе исторического развития и от диалекта к диалекту. Смысл, который вкладывает в свою речь говорящий, напротив, является компонентом индивидуальной интенции, цель которой – повлиять на убеждения или отношения других людей посредством коммуникации.

Каким образом одно слово «значение» (meaning) может описывать два совершенно различных явления – стабильную, общую для всей популяции данного языка характеристику и частный аспект социального взаимодействия? Это оправдано (или так, по крайней мере, кажется) простой и мощной догмой, которая призвана объяснить, как говорящему удается донести свою мысль до аудитории. Это удается, как нам объясняют, за счет того, что лингвистическое значение предложения совпадает с тем, что хочет сказать говорящий. И получателю сообщения нужно его только декодировать.

Но, увы, это простое объяснение того, как мы передаем лингвистическое значение слушателю, неверно. И это очевидно всем изучающим язык. Важно другое – насколько оно далеко от истины?

Возьмем, к примеру, простое предложение «Она ушла» (She went

). Ваша компетенция человека, знающего английский язык, обеспечивает вам возможность понимать и использовать это предложение в разговоре. Однако эта компетенция не дает вам даже общего представления о том, что имел в виду человек, сказавший эти слова в конкретный момент времени. Возможно, речь идет о некоей Сьюзен Джонс, которая только что ушла домой, или о чьей-то кошке, которая однажды сбежала из дома, да так и не вернулась, или о судне «Куин Мэри-2», которое недавно покинуло гавань[60].

Возможно, «она» – это соседка, которая после всех угроз в ваш адрес все-таки перешла от слов к делу и отправилась жаловаться в полицию (а те же слова, произнесенные с иронией, напротив, дают понять собеседнику, что глупо полагать, будто соседка в самом деле это сделает). В переносном смысле эти же два слова говорят о том, что Нэнси Смит в определенный момент погрузилась в совершенную задумчивость, полностью ушла в себя. И так далее.

Ни одно из этих значений ни полностью, ни частично не закодировано в предложении. И это верно не только для фразы «Она ушла», но и для огромного большинства (а то и для всех вообще) английских предложений. Лингвисты и философы знают об этом общем несоответствии между лингвистическим смыслом и субъективным значением, но большинство из них воспринимают это как малоинтересное для науки осложнение, которое можно игнорировать или отдать на изучение лингвистам-прагматикам, этим маргиналам языкознания.