Этюды о конце света. Как умирала империя и рождалась Европа

Тем временем Цепион, желая застать врага врасплох, решился на внезапную атаку. Типичный римлянин, он настолько не верил в военные таланты «варваров», несмотря на все предыдущие поражения, что был убежден: противник побежит от одной атаки римской пехоты. Но все получилось наоборот: враг не только не побежал, но окружил и полностью уничтожил войско проконсула, после чего взял приступом укрепленный римский лагерь. Консул Максим то ли не разобрался в ситуации, то ли не успел подготовиться к атаке. Доподлинно неизвестно. Но очень скоро его войско и лагерь тоже были разгромлены исполненными ярости германцами.

«Враги, захватив оба лагеря и огромную добычу, в ходе какого–то неизвестного и невиданного священнодействия уничтожили все, чем овладели. Одежды были порваны и выброшены, золото и серебро сброшено в реку, воинские панцири изрублены, конские фалеры искорежены, сами кони низвергнуты в пучину, а люди повешены на деревьях – в результате ни победитель не насладился ничем <…> ни побежденный не увидел никакого милосердия».

Таков рассказ Павла Орозия.

Простим ему непонимание германских обычаев и мировоззрения. Судя по описанию, германцы как раз получили полное удовлетворение от победы и горячо благодарили за нее богов и духов.

Численность армий противников – вопрос сложный (как всегда для столь отдаленной эпохи). Так как это было переселение, то в целом германцев и кельтов было больше, чем римлян. Но с ними были женщины и дети. Соответственно, количество боеспособных мужчин, видимо, было сопоставимо с общим числом легионеров.

В данных о потерях, понесенных римлянами, историки Вечного города расходятся. По Гранию Лициниану, который ссылается на современника событий Рутилия Руфа, погибло 70 000 легионеров и легковооруженных пехотинцев, что косвенно говорит о том, что всего было, видимо, 4 легиона, штатная численность которых и число союзников были увеличены из–за предыдущих неудач. По Ливию потери составляют 80 000, с учетом конной поддержки и снабженцев – около 112 000 (чаще всего встречающаяся цифра), a по Валерию Анциату – 120 000, из них 40 000 снабженцев.

После разгрома альпийские проходы, через которые можно было быстро пройти к Риму, остались фактически открытыми и незащищенными. Почти повторилась ситуация битвы при Аллии 390 года до н. э., когда галлы, таким же образом разгромившие римское войско, вторглись в Италию, дошли до Рима и осадили его сердце – Капитолийский холм. Над Республикой нависла реальная угроза. В Риме царила почти паника. Столь серьезные потери спровоцировали огромный дефицит в призывниках. Все жители Италии, способные нести оружие, присягнули не покидать регион.

Однако германцам и кельтам не нужен был Рим и его богатства, они искали земли для поселения. А потому спокойно разделились на три части и занялись своими делами. Первая часть под начальством Бойорига двинулась через романизированную Галлию в Испанию, вторая, ведомая Тевтободом – тоже в Испанию, но другим, южным маршрутом, третья, возглавляемая Геторигом, осталась в центральной Галлии.

Главный виновник поражения Цепион уцелел в битве, переправившись на другой берег Роны в лодке. Но, сохранив жизнь, он навсегда утратил честь. Когда он явился в Рим, народный трибун Гай Норбан обвинил его «в разгроме собственной армии». Проконсул с трудом избежал казни (хотя на от момент, думаю, он предпочел бы смерть позору), был лишен римского гражданства, имущества, оштрафован на 15 талантов золота (аттический талант весил чуть больше 26 кг.) и отправлен в ссылку в малоазийскую Смирну с изоляцией от семьи. В ссылке он и умер, одинокий и презираемый.

В память о павших и чтобы запечатлеть в сердцах граждан позор Рима, Сенат объявил траур, как после разгрома при Каннах.

Другим, гораздо более важным следствием этого поражения стало начало военных реформ Гая Мария. Именно благодаря им римская армия превратилась в те несокрушимые победоносные легионы, которые за два века захватят все Средиземноморье, Ближний Восток, Малую Азию, Западную Африку, большую часть Европы.

Марий изменил не только армию, но и политическую культуру Рима, используя легионы, как силовую основу власти, а успех – как фундамент для создания репутации. Потом этим образцом потом руководствовались все римские политики, особенно Цезарь.

Глубина реформ Мария – вечный предмет спора историков.