Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе

Термин «племя» вошел в науку в Новое время. Первоначально им называли мельчайшие социальные группы, которые у охотников, по мнению А.Р. Тюрго, могли насчитывать 15–20 человек[615]. Такое понимание этого термина перешло по наследству к исследователям XIX в., когда он стал применяться много чаще, надолго заняв довольно прочное положение в науке. И Дж. Робинсон, описывавший тасманийцев в 20-30-е годы XIX в. и Э. Кэрр, Б. Броу Смит, Дж. Лэнг, Э. Эйр и многие другие австраловеды XIX в., и У. Скит и Ч. Блэгден, опубликовавшие первую сводку материалов об обитателях Малаккского полуострова, и Д. Дженнес, работавший у эскимосов в 20-е годы XX в. и многие другие зачастую применяли термин «племя» для обозначения отдельной локальной группы или общины охотников и собирателей, тогда как исследователи, имевшие дело с более развитым земледельческим и/или скотоводческим населением, обозначали им гораздо более крупные социальные группы.

Таким образом, термин «племя» довольно рано получил двоякий смысл, что не могло не сказаться на тех определениях, которые появились для него в работах эволюционистов во второй половине XIX в. Так, Дж. Макленнан определял первобытное племя, как «группу кровных родичей, более или менее многочисленных, обладающих общими интересами и собственностью, коль скоро, помимо женщин, она включала и другие объекты; живущих совместно по-братски без какого-либо управления или же под властью патриарха»[616]

. Он наделял эти племена экзогамией, и таким образом, скорее всего имел в виду именно локальные группы. Г. Спенсер называл племенами не только крупные общности земледельцев и скотоводов, но и группы охотников и собирателей, насчитывающие 20–50 человек[617].

Другой недостаток, которым грешили многие из ранних определений термина «племя», заключался в том, что его смысловая нагрузка включала в себя тезис о единой власти. Этот недостаток был вызван как смешением «племени» с локальной группой, где власть в той или иной форме осуществлялась одним из взрослых мужчин, так и непомерно большим значением, которое исследователи придавали племенам, известным по древним письменным источникам (галлы, германцы, ирландцы и др.) относящимся к заключительной фазе первобытной истории, а также племенам (например, некоторым из североамериканских племен), традиционная структура которых существенно изменилась в условиях европейской колонизации. По мнению Г. Мейна, использовавшего в качестве модели главным образом ирландские племена, критерий племенной принадлежности был связан, прежде всего, с фактическим или фиктивным происхождением от единого мужчины-родоначальника. Тем самым племя включало в себя реальных или фиктивных родичей, а поскольку понятие о родстве для Г. Мейна тесно ассоциировалось с понятием власти, он определял племя, как «группу лиц, подчиняющуюся власти одного начальника»[618]

. Об едином управлении как критерии племени писал также Э. Тэйлор[619]. Правда, полного единства взглядов по этому вопросу не было. Г. Спенсер, например, специально оговаривал тот факт, что у охотников и собирателей, а порой и у ранних земледельцев никакой общеплеменной власти не было[620]

.

Больше всего для разработки концепции племени в XIX в. сделал Л.Г. Морган, что заставляет остановиться на характеристике его взглядов более подробно. По Л.Г. Моргану, племя являлось универсальным институтом первобытности, начиная от австралийцев и кончая американскими индейцами и народами древнего мира. Правда, его взгляды не отличались строгой последовательностью. В одном месте он писал, что племена возникли по меньшей мере на средней ступени дикости[621], а в другом — начинал их историю только с низшей ступени варварства[622]

. Как бы то ни было, давая определение племени, оказавшее значительное влияние на исследователей последующих поколений, Л.Г. Морган опирался, прежде всего, на материалы по американским индейцам, главным образом ирокезам, отмечая малую изученность остальных племен. По мнению Л.Г. Моргана, племя характеризовалось самоназванием, диалектом, территориальным суверенитетом, наличием централизованной системы управления и общеплеменным религиозным культом[623]. Используя эту формулировку, следует иметь в виду, что подробно охарактеризованная им система племенного управления отражала ситуацию, сложившуюся у ирокезов в колониальный период[624]. Наличие подобной системы у других групп индейцев Л.Г. Моргану доказать не удалось, как не удалось обосновать и универсальность общеплеменного религиозного культа. Тем не менее, формулировка Л.Г. Моргана надолго закрепилась в науке.