Эва Эвергрин и проклятие великого магистра

В ее темных глазах, так похожих на мои, ненадолго вспыхнул прежний огонь. У меня сердце замерло. Может быть, все-таки получится вернуть ей магию и она вновь станет улыбаться, как раньше? Может быть.

– Ты вернулась!

Папа вскочил и крепко меня обнял. Я уткнулась ему в грудь. Провести бы с ним целый день, вместе что-нибудь испечь… Например, круассаны с морошкой, мы часто их пекли. Уголек вился у ног, будто тоже хотел обниматься. Никто во всем королевстве не умеет так обнимать, как папа!

– Посидишь немножко с мамой? – шепнул папа мне на ухо.

От его фартука уютно пахло теплым хлебом и свежими круассанами.

Я уже хотела возразить. Разрушитель идет, нужно подготовить город…

– Сегодня у нее хороший день.

Я кивнула, а папа с нежностью поправил ведьминскую шляпу у меня на голове.

Я подбежала к скамье, наклонилась и обняла маму. Какие у нее стали острые лопатки… У меня заныли плечи, будто на них навалилась огромная тяжесть.

– Как поживает мой любимый огнелис? – Мама улыбнулась, а Уголек прямо расцвел от ее слов и так быстро замахал хвостом, что искры полетели. – О, твой хвостик похорошел! Ты уже дышишь огнем?

Уголек в ответ кашлянул и расстроенно заворчал.

– А что, все огнелисы дышат огнем? – спросила я.

Мама кивнула:

– У меня, правда, нет книг об огнелисах, но… Ах, жаль, что Кайина книжная лавка закрыта. У Кайи нашлось бы что почитать.

Сердце у меня забилось сильнее. Мне тоже не хватало Кайи. С того дня, как Гроттель проклял маму, я искала книгу, о которой говорили на суде, – «Колдовство Потерянных». Но эта древняя книга не нашлась ни в магазине «Всё для всех», ни в других магазинах, куда я заглядывала во время своих путешествий. Добрая Кайя всегда звала меня заходить к ней в магазинчик на чашку чая и хорошую книжку; с помощью своей книжной магии она точно нашла бы то, что мне нужно.

– У тебя на столе я видела интересные книжки и свитки, – нерешительно проговорила я. – Можно, я их возьму ненадолго?

Мама заморгала:

– Ты о моих заметках?

Я кивнула, прикусив губу.

Мама со вздохом покачала головой:

– Надеюсь, ты знаешь, что мне нечего скрывать. Читай, конечно. Может быть, это поможет понять, чего добивается Хаято. Хотя вряд ли.

Плечи у меня сами собой расправились. Я сделала себе мысленную пометку – сунуть мамины записи в рюкзак, когда буду уходить.

Уголек опять закашлялся. Я усадила его себе на колени. Мордочка у него была чем-то испачкана, как будто он терся носом о землю.

– Что это с ним?

– По-моему, он старается дышать огнем, – ответила мама, растирая в пальцах темные соринки. – Я думаю, это пепел.

Я погладила лисенка по голове и наклонилась к рыжему ушку:

– Уголек, не расстраивайся, ты и так хорош!

Мой огнелис заморгал и лизнул меня в нос: я же хочу попробовать!

Я стала утираться, а мама засмеялась:

– Ах, я так рада, что у тебя есть товарищ по приключениям! Я когда-то путешествовала со снежной кошкой. Хорошее было время! Всегда приятно, когда маленькая ведьма или волшебник дружит с какой-нибудь зверюшкой. Жаль, что это не так часто случается.

Папа придвинул к нам садовый стул – такой изящный, хотя и прочный, весь из чугунного кружева с узором в виде весенних цветов. Мама сделала эти стулья много лет назад, и сейчас они не развеялись. Значит, мамина магия не навсегда исчезла, правда?

Папа кашлянул, вопросительно глядя на меня:

– Ну что, Эва, какие новости?

– Случилось что-нибудь? – встревожилась мама. – Что-то с твоими друзьями? Шарлоттой и Дэви, кажется?

– У них все хорошо… Я… – У меня сердце сжалось, как только подумала о тоненьком листочке с черной каймой, который лежит в кармане.

Нужно сказать маме с папой и как можно скорее отправляться в город – готовиться к приходу Разрушителя. Но слова застряли в горле, когда я посмотрела на маму. Я всю жизнь преклонялась перед ней и хотела, чтобы у мамы все было замечательно. Чтобы ее волосы не седели, как сейчас, и щеки не были такими впалыми.

Я со страхом потянулась к карману. Краешек листочка выглядывал наружу. Проклятая моя неаккуратность!

Мама сразу нахмурилась:

– А мне вызов не пришел…

Она запнулась и уставилась на свои руки, бессильно лежащие поверх одеяла. Слова повисли в воздухе.

Вызовы маме не приходили с тех самых пор…

Горло у меня перехватило. Я не могла отвести взгляд от седых прядей у мамы в волосах.

С тех самых пор, как у мамы забрали магию.

Целая луна прошла, но в Совете мама проработала много лет – давняя привычка осталась.

Папа обнял ее за плечи, словно хотел поддержать.

Мама прокашлялась и спросила:

– Что там сказано?

Я не могла говорить – молча протянула листок. Мама с папой быстро пробежали его глазами.

– Разрушитель… – Папа побледнел, оглядывая сад, зеленые холмы вокруг, весело бегущий ручеек и небо, которое уже начали затягивать тучи. – Здесь?

– Должно быть, так, раз провидцы предсказывают. – Мама сбросила одеяло. – Мне нужно…

У нее подкосились ноги. Я еле успела подхватить маму под руку. Папа встал с другой стороны, чтобы мама могла на него опереться.