Евангелие от Андрея

Вот теперь Антон с Павлом на минуту увидели настоящего Жорика, кличка которого в определенных кругах города на Неве последние десять лет передавалась только шепотом. Звали его среди таких же, как он отмороженных авторитетов, Жорик Кувалда. Когда-то он был учеником в детской школе бокса у самого Зюзи, известного в основном жесткими разборками на заре Бандитского Петербурга. Потом сам встал на ноги, сколотил бригаду из васильевскоостровских. Дальше все как у всех, с одним отличием. У него хватило ума отшатнуться от разборок и стрелок и перейти в ранг «смотрящего» или «разводящего». То есть в ранг третейского судьи при конфликтах ОПГ, как их называли в милиции, организованных преступных группировок, а проще говоря – городских банд. Так как он жил по понятиям, в меру чтил воровские законы и обладал мало-мальски ясным умом, Жорик Кувалда вскоре выделился из общей среды. Он стал пользоваться уважением не только в преступной среде, но и среди далеких от криминала кругах богемы и бизнеса, так как им иногда приходилось решать вопросы разборок и между собой, и с питомцами правоохранительных органов. В последнее время Жорик жил, как он говорил, для души, то есть крышевал и опекал подпольный музыкально-бордельный бизнес, в состав которого входили почти все танцевальные и музыкальные клубы Питера. Цепные псы, стоящие на защите клуба Абсент, поняли свою роковую ошибку.

– Георгий Михайлович, – жалобно заскулил старший, – В темноте не разобрали кто! Бес попутал.

– Упились гады! Дыхни!

– Ни грамма, Георгий Михайлович, – дыхнул старший.

– Значит обкурились. Завтра пойдешь улицу полировать у забегаловок. Нечего тебе в хорошем месте прохлаждаться, – он опять рыкнул, – Нюх заварил!

Отодвинул охранников и пошел внутрь клуба. Абсент был миленьким уютным танцклубом для своих. Бар, танцпол и кальянная, куда и пошла вся троица. Они возлегли на мягкие кушетки, взяли по кальяну и, обволакиваясь ароматным дымом специальной смеси, которую готовили только для уважаемого Георгия Михайловича, смеси без наркоты, расслабились. Курительная смесь эта была с какими-то специфическими травками, которые вгоняли в нирвану, не портя драгоценного здоровья. Жорик очень ценил свое здоровье. Это ему привил еще Зюзя – легендарный тренер его детства. Он никогда не пробовал наркотики и пил умеренно, что в его среде вообще вызывало полный восторг и уважение. Эту же смесь ему готовил, какой-то странный дед, который еще в довоенное время лазил по Тибету и Индии, общался со всякими ламами и монахами, и знал секреты трав, открывающих двери в иные миры. Жорик, будучи упертым во всем, давал эти травки докторам на проверку. Те подтвердили, что это не наркотики, и вообще хорошо известные науке безобидные растения, но объяснить, почему в такой пропорции смешения они оказывают непонятный эффект, не смогли. Теперь он курил только то, что ему готовил его кудесник и летал в своих мирах.

Все трое затянулись тибетской смесью и погрузились в нирвану.

Антон ожидаемо оказался на берегу знакомой реки. Вокруг горели костры.

Опять он сидел на берегу той же реки, рядом с теми же курганами. Сил и Лукомысл подкидывали хворост в пламя костра, обнося всех заздравной чашей. Побратимы и самые близкие други. У той заводи, куда они ввели свои лодьи, встала каменная крепость, навсегда закрыв путь по священной реке. Сколько лет прошло? Да не так уж и много. На крутом берегу взметнул золотой воинский шелом Храм в честь Нашей Госпожи. Раскинулись вдоль берега посады и домики мастеровых и ремесленников, под прикрытием мечей братии.

За годы эти он, Андрей, сколотил могучую дружину, принял в нее многих варягов – наемников и даже успел их переплавить, перековать в своих волшебных котлах в верных побратимов. Успел с дружиной этой сбегать вверх по реке на место бывшего гордого города Рерика, названного именем Сокола пропавшим ныне соколиным народом – рарожанами еще в древние века и сожженного врагами, когда ослабли воины этого народа, потеряв свои силы волшебные. Сбегал, отбил его у врагов и отстроил заново Новый Город. Да сколь их Новых Городов он отстроил и не помнил уже. Воеводы его ходили по этой земле. С местными народами дружили, а жадным до добычи наемникам империи давали достойный отпор. Один из них осел чуть далее на закат, поднял стены своей крепости, назвав ее Изборском, благо из Белого Бора вышел. К нему потянулись медвежьи воины из местных родов, почуяв в нем такую же, как у себя удаль и бесшабашность. Да наверно и родную кровь, потому как пристал он к Андрею еще там, в Арденнских горах, уйдя из крепости, что стояла рядом с храмом медвежьей девы Ардуины.

Второй воевода ушел на восток. Дошел до озера великого, за которым начиналась волшебная страна Беловодье, где жили Мудрецы и герои. Осел там, на Белом озере том. Тоже крепость поставил. Белоозерск. Тоже собрал вкруг себя воев и чародеев.

Только вот ни один, ни второй не нашли пути в Навь. Кружил тот путь водил, как лешак: по борам, по горам, по озерным протокам.