Евангелие от психопатов

– Сержант Бонд, мне нравится ваша пылкость, я уважаю людей с твёрдым характером и определённой точкой зрения. Но, хочу вам сказать сегодня, чтобы вы запомнили на всю жизнь, – в голосе профессорши звучало торжество и даже пафос, – вы, конечно же, сможете стать следователем. В отделах кадров наших полицейских управлений на должности следователя состоят десятки недоумков и бездарностей, людей, не желающих видеть дальше собственного носа, тех, кто не в состоянии мыслить за пределами стереотипов. Поэтому многие преступления никогда не будут раскрыты. Поэтому и домашнее насилие без свидетелей – не насилие вовсе, а несчастный случай.

Бонду стало стыдно, но лишь немного. Ему уже порядком надоело это миндальничание с преступниками.

– А я считаю, что вы должны извиниться, – внезапно раздавшийся голос сержанта Берри ошеломил Бонда.

– Прошу прощенья? – брови профессорши поднялись ещё выше, в голосе явно прослушивалась нотка возмущения.

– Вы не ослышались, – спокойно продолжал сержант Берри, – вы только что оскорбили нас, – и меня, и моих товарищей, назвав лучших из нас недоумками и бездарностями. По-моему, вы должны извиниться.

– Имея обширный опыт работы со следователями нашего штата, я, всего лишь, назвала вещи своими именами, – холодно ответила доктор Эшлей.

– Вы хотите научить нас понимать преступников, при этом, не понимая и не уважая тех, кто призван с ними бороться. Это нонсенс, – сержант Берри никак не мог успокоиться.

– Послушайте, офицер, – доктор Эшлей была хладнокровна; её голос звучал негромко, и, в то же время, очень твёрдо. – Я не стану извиняться, и слов своих я назад не возьму. В то время, как целые факультеты грандиозных университетов проводят исследования поведения преступников, на поле боя мы слишком часто имеем слабо подготовленный молодняк. Несмотря на многочисленные тома инструкций, им и в голову не приходит искать улики в комнатах потерпевших, они и не догадываются брать образцы ДНК у близких родственников. Да мне ли вам рассказывать! В одном лишь нашем штате на свободе гуляет больше трёх сотен серийных насильников и убийц. У нас больше маньяков, чем следователей, а раскрываемость преступлений ниже сорока процентов! И вы находите в себе силы оскорбляться при таких обстоятельствах? Давайте не будем более тратить времени нашей лекции на пустые разговоры, – доктор Эшлей скрестила руки на груди и выжидающе посмотрела на сержанта Берри.

– Пустые разговоры – это ваши признания в том, как вы ребёнка зажарить хотели. Без этой тошнотворной информации мы могли бы обойтись, здоровому человеку такое в голову не придёт, – произнёс Бонд и поднялся со своего места, кивнув сержанту Берри, – пойдём отсюда. Нам нужен другой инструктор. Сержант Берри тоже поднялся, и полицейские вышли из аудитории. За ними скоро последовали их товарищи; лекция доктора философских наук Джоан Эшлей была сорвана на рекордной двадцать второй минуте.

Растрёпка и ведьма

Растрёпка явился домой взволнованный. Не вымыв рук, он, как и был, в закрапанной осенним дождём серой куртке прошёл в кухню.

– Толика эта сука, всё-таки, околдовала! – не здороваясь, возбужденно выпалил он и, захватив с блюда несколько кусков мраморного козьего сыра, торопливо засунул их себе в рот.

– Какого Толика? – спросила ведьма, внимательно посмотрев на Растрёпку.

– Дядьку моего. «Какого», – жуя, с раздражением ответил Растрёпка и засунул себе в рот ещё сыра, – дай запить!

Не дожидаясь реакции ведьмы, Растрёпка схватил открытую бутылку малбека и приник к ней.

– Как ты пьёшь этот шмурдяк? – с негодованием воскликнул он, продегустировав, а затем, для усиления эффекта, зажмурил один глаз и потряс лохматой головой.

– Это отличное вино; просто его не пьют из бутылки, – возразила ведьма, не отрываясь от своей работы. Острым ножом она нарезала овощи и травы и складывала их на большой чёрный противень.

– Это что, салат такой, что ли, солнце? – поинтересовался Растрёпка и закинул себе в рот пригоршню соломки из мелиссы и сельдерея. Скривившись, он опять припал к бутылке с вином.

– Нет, это еда для кролика, – терпеливо пояснила ведьма.

– А для меня? Есть что-нибудь? – Растрёпка залез в холодильник, достал оттуда небольшой батон докторской колбасы и с удивительным хрустом откусил пятую часть или даже больше. От переживаний и принятого вина он вдруг раскраснелся.

– Так ты спросила у своей китаёзы, дорогая, что это значит, когда в доме есть одновременно белый кот и белый кролик? Это удача нам теперь или прибыль, или что? – с набитым ртом поинтересовался Растрёпка, любивший всё китайское. Под «китаёзой» он имел в виду знакомую ведьмы, китаянку Лию, которая владела салоном красоты и любила поболтать с русскими клиентками.

– Спросила. Она сказала, что, белый кролик и белый кот в доме – это, конечно, прибыль. Как минимум, отличное жаркое, а это – уже большой плюс, – ведьма продолжала крошить овощи, работая ножом быстро и старательно. Это раздражало Растрёпку, который, оглядевшись, не нашёл приготовленного для себя ужина.