Эволюция потребления. Как спрос формирует предложение с XV века до наших дней

История никогда не дает однозначного ответа на вопрос, однако она помогает рассмотреть современные процессы в более длительной перспективе и понять, как и почему страны Азии стали потреблять так, как они потребляют сегодня. Сравнив ту историю потребления, о которой до сих пор шла речь, с происходившим в Японии, Китае и Индии, можно сразу отметить одно главное отличие: в истории потребления Азии несколько последовательных стадий слились в один этап. Рост среднего класса, развитие культуры домашнего комфорта, урбанизация, появление свободных денег и увеличение числа домовладельцев – все это последовательно происходило в Европе и Соединенных Штатах в течение четырех веков. В быстро развивающейся Японии 1950–1980-х годов, а после в Китае и Индии эти преобразования происходили в большинстве случаев параллельно.

Второе не менее важное различие касается места потребления в последовательности исторических изменений. Когда чай, фарфор и хлопок прибыли в рано развившиеся Нидерланды и Великобританию, то были страны с уже высокой степенью урбанизации. Затем произошла промышленная революция. Кроме того, во многих Западных регионах сила потребителя основывалась на традициях гражданской ответственности, что нередко приводило к появлению у них политических прав. Азия напоминает нам о том, что история не привыкла всегда и везде идти одной и той же тропой. В Китае и Японии индустриализация началась в то время, когда большинство людей еще жили в деревнях. Современность пришла сюда раньше урбанизации. Волна потребления, недавно захлестнувшая эти страны, была вызвана отчасти масштабной миграцией, так как сотни миллионов людей начали перебираться в города, нередко построенные с нуля. Эта ситуация имела огромные последствия и в том числе сказалась на роли дома. Стадии становления гражданской ответственности также имели в Азии другую очередность. На Западе сначала возникли политические права, которые потом расширились до социальных прав. Восток перепрыгнул через первую стадию. Гражданственность означала здесь не права, а обязанности. В обмен на защиту и некоторую социальную поддержку гражданин был обязан поддерживать государство. Это стало фундаментальным отличием политической среды Азии от либерального Запада, где граждане-потребители связывали требование личных прав с требованием социальной защиты. Индия выбрала демократический путь, однако ставшее недавно независимым государство также просило своих граждан становиться производителями и подчинить личные желания коллективным интересам нации.

Как и ранее в этой книге, на следующих страницах нет каких-либо энциклопедических материалов по странам Азии, как нет и примитивного противопоставления Востока Западу. С помощью выборочных и тематических сравнений последующие страницы, скорее, представят картину основных тенденций и укажут не только на различия, но и на сходства. Так как ключевые изменения произошли в разных азиатских странах не одновременно, необходимо будет иногда сопоставлять друг с другом различные временные периоды, например, проводить параллели между Японией 1950–1980-х годов и Китаем 1990–2000-х.

Возникает три важных вопроса. Во-первых, в какой степени недавний материальный скачок вперед означает для стран Азии разрыв с прошлым? Во-вторых, движется ли столь быстро растущее общество, как Китай, в направлении американского «стиля общества одноразового потребления», о чем с тревогой говорят китайские эксперты?[963]

И в-третьих, политика. В Великобритании, Франции и Соединенных Штатах рост потребления был связан с развитием гражданского общества, гражданской ответственности и социальной демократии. Что с политической точки зрения представляет из себя потребление вне либеральной и республиканской среды, в режимах, для которых характерны сильное государство и слабые личные права граждан?

Крещендо

От начала любой истории нередко зависит вывод, к которому приходят в конце. Рост ВВП свыше 10 % в год в Японии (1955–1973), в Китае (1979–2011) и в Индии 8,7 % (2003–2008) оказался совершенно неожиданным событием, и неудивительно, что многие историки выбрали в качестве точек отсчета для будущих трансформаций японское экономическое чудо, политику открытости Дэн Сяопина в Китае и либеральные реформы 1991 года в Индии. Разумеется, массовая покупка телевизоров, машин, кондиционеров и тому подобных вещей оказалась возможна благодаря феноменальному экономическому росту, усилению покупательной способности и большему выбору[964].