Еврейский камень, или собачья жизнь Эренбурга

Эренбург не связывал своей судьбы с Россией. Он был одним из проявлений России, ее приметой, листком, деревом, почвой. Здесь он ничем не отличался от обыкновенных русских людей. Да и вообще он ничем не отличался от них — даже влюбленностью в чужую страну: Францию. Любовь к Франции в России традиционна. И никакой Наполеон не сумел выхолостить необъяснимое чувство. Напрасно сегодня враждебные разуму темные силы пытаются подобраться к Эренбургу со стороны его отношения к Франции. Им не обрушить правды, используя модифицированные упреки сталинской поры.

Во время войны главным и самым плодотворным чувством Эренбурга была ненависть, но жил он и творил не в обстановке ненависти. Любовь и ужас перед попранной любовью породили ненависть. А ненависть возбуждала еще большую любовь. Ничего похожего не переживали ни Эзра Паунд, ни Кнут Гамсун, ни Луи Фердинан Селин, ни другие коллаборационисты, ни тем более — доктор Йозеф Геббельс. Они постоянно искали оправдание ненависти, обвиняя евреев, коммунизм и сочиняя брошюры вроде «Недочеловек». Известный русский коллаборационист барон Меллер-Закомельский, пишущий под псевдонимом А. Сельский, завершает книжонку «У истоков великой ненависти» словами: «Высоко уже реет над освобожденной Европой победоносное знамя солдат Адольфа Гитлера…» Через полтора месяца 6-я армия на берегах Волги потерпит полный и официально признанный фюрером крах. Эта армия вермахта создала условия для гиммлеровских айнзацгрупп, условия для поголовного уничтожения еврейского населения Украины, когда ей командовал генерал-фельдмаршал Вальтер фон Рейхенау.

Холокост в своем обнаженном и совершенном виде на территории СССР начался именно под прикрытием солдат 6-й полевой армии. Мало кто задумывается над этим фактом.

Теперь книжонку Сельского в нескольких изданиях можно свободно купить в Москве. Никого здесь не смущает ни название «У истоков великой ненависти», ни ее юдофобское содержание. Вот в какой гнилой помойке гнездилась настоящая ненависть, ненависть, порожденная ненавистью, ненависть, не имеющая в основании ни жалости, ни любви, ни надежды на прощение и понимание.

Фашизм притворялся, что жалеет своих солдат. Он ненавидел их, он ненавидел своих адептов. Он обманывал их и беспощадно использовал, чтобы продлить собственные дни. Он начал это делать вовсе не в 45-м в Берлине, под развалинами Рейхсканцелярии. Он начал это делать еще под Москвой. Военный профессионал, лояльный к Гитлеру и нацизму, генерал-полковник Гейнц Гудериан после событий под Москвой уже твердо знал, что войну с Россией военными средствами выиграть невозможно. Но фюрер взял руководство на себя и вел бойню еще четыре года. А Гейнц Гудериан помогал ему в том до последних дней в должности начальника Генерального штаба и члена офицерского суда чести, отправлявшего заговорщиков 20 июля на эшафот. Вот где кипела и издавала зловоние настоящая ненависть под прикрытием верности долгу, вот где гнездился Холокост — до последних дней вермахт закрывал глаза на то, что творили айнзацкоманды. До последних дней!

И Гейнц Гудериан, одним из первых арестованный американцами, тут же был освобожден.

Почему? Палач Украины, разбойничавший под Москвой, составлявший под руководством Гитлера планы спасения Германии в тот момент, когда братва Эйхмана проводила самые страшные акции Холокоста. Как тут Эренбургу не взволноваться?! Ведь он отлично знал роль военных профессионалов в Холокосте. Я в Ташкенте при полной информационной блокаде по поводу зверств, творимых немцами над евреями, узнал о Бабьем Яре, а генерал-полковник Гейнц Гудериан у себя в танке, по пути к Москве, о нем ничего не слышал?! Какая чепуха! Как не стыдно подобное утверждать! Есть писатели, которые ведут себя как хамье в метро: скашивают или прикрывают глаза, углубляются в книжную новинку или газету, чтобы, не дай Бог, не встретиться взглядом с какой-нибудь несчастной старушкой, выстаивавшей некогда сутками в очередях за хлебом, а теперь затертой толпой молодых негодяев в безвоздушном подземном транспорте.

Стыдно, господа!

Холокост в идеологии Эренбурга играл подчиненную роль. Холокост — лишь одно из отвратительных деяний нацизма. Нацизм должен быть уничтожен вне индивидуального отношения Гитлера и прочей бездарной эсэсовской компашки к евреям. Сегодня евреи — завтра остальной мир. Он должен быть уничтожен как симптом страшной болезни, грозящей человечеству. Эренбург это понимал лучше других. Холокост — лишь пропитанное кровью покрывало, обманный камуфляж, наброшенный фюрером на бесчеловечные деяния, имеющие не менее, а более объемные для него и фатерланда цели. Сегодня Холокост — завтра весь мир. Холокост погубил неисчислимое количество евреев. Но он погубил и неисчислимое количество душ и неевреев, которые полагали, что Холокост их не касается и не коснулся. Нет, Холокост по ним ударил и еще ударит, если они не одумаются. Эренбург это понимал лучше иных, как человек, не занимающийся «специфическими» еврейскими делами.

Холокост — это убийство всех. Вот что такое Холокост.

Хватит!