Фантомный бес

Ранней весной 1943 года закрытый пансион для мальчиков в Лос-Аламосе был превращен в секретную национальную лабораторию, строго охраняемую военной разведкой и ФБР. К концу этого же года для усиления работ в Лос-Аламос прибыла группа английских ученых. Самым полезным оказался Клаус Фукс, теоретические работы которого Оппенгеймер знал и ценил. При этом немецкий теоретик был представлен как убежденный антифашист, беженец из Германии, где нацисты приговорили его к смерти. Для Оппенгеймера лучшей рекомендации не придумаешь. К тому же его горячо рекомендовал Рудольф Пайерлс. Неожиданно эту кандидатуру поддержала Кити, которой что-то такое сказала Лиза. Да и Марго слышала об этом Фуксе только хорошее. Оппенгеймер подвоха не почувствовал, и Фукс оказался в Лос-Аламосе. В коллектив он влился идеально. Математика его была изысканна. Разделение изотопов приобрело надежного теоретика. Но Фукс умел смотреть шире. Он понимал смысл проекта в целом. У него было настоящее системное мышление. Он легко получил допуск практически ко всем объектам проекта «Манхэттен». Его регулярно приглашали на закрытые совещания, и скоро он стал одной из центральных фигур. Отчасти этому способствовало охлаждение отношений между Оппенгеймером и Теллером. Оппенгеймер сочувствует коммунистам, а Теллер считает их тоталитарными извергами. Уничтожение талантливых ученых в СССР, о чем ему доводилось слышать, доводило его до гнева. Однако это не мешало Теллеру, легко сочетавшему виртуозный ум со страстью исследователя, умело вдохновлять теоретиков проекта, включая таких титанов, как Вигнер и Силард. Труднейшие задачи они, вместе собравшись, нередко решали шутя. И все же Оппенгеймер стал задумываться о замене. Общаться с Теллером ровно и по-деловому у него не получалось. И вот тут появился Клаус Фукс. Для Оппенгеймера это было просто подарком. Везет ему на людей талантливых, на людей хороших. Руководитель проекта все больше доверяет этому скромному, обаятельному и фантастически толковому парню решение ряда ключевых задач при создания бомбы.

Бомбовый люк для Бора

Вернер Гейзенберг был не только гением физики, он при этом был человеком честным, прямым, но в политике не слишком далеким. Он искренне полагал себя германским патриотом. Сильный и независимый мыслитель, он не столь уж легко поддавался оголтелой нацистской пропаганде. Более того, он достаточно ясно видел некоторые ее передержки и явные глупости. Молодые, хамоватые горлопаны и костры из книг ему решительно не нравились. Однако он считал это болезнью временной. Некой передержкой. Этих парней просто нужно воспитать, а если что, то и призвать к порядку. И в нужный момент новый канцлер, полагал Гейзенберг, обратит на это внимание. В целом же к политике Гитлера он относился даже с некоторым сочувствием. Ораторское искусство рейхсканцлера нередко завораживало. Ученому была по вкусу антибуржуазная риторика вождя, направленная против бесчестных богачей и толстосумов. Ему нравились похвалы в адрес простых немцев, неутомимых тружеников. Он находил вполне здравыми идеи по собиранию всех немецких земель. Как и многим гражданам Германии, включая образованных и мыслящих, ему казалось, что Европа к немцам несправедлива, а порою до безобразия враждебна. Отторгли часть исторических немецких земель и делают вид, что так и нужно. А где справедливость? Почему немцы в Судетах или в Эльзасе должны страдать? Он полагал своим долгом свои знания и умения отдавать родине. А если случится война? Что ж, и в этом случае он обязан служить Германии. Иного он вообразить себе не мог. Вот почему без страха и упрека включился он в проект по разработке атомного оружия. Целый ряд выдающихся немецких физиков придерживались того же мнения. И они без проволочек организовали Урановое общество.

Учитель и ученик прогуливались по набережной вдоль моря, потом часа два сидели во дворике дома Нильса Бора. После нескольких общих фраз о блистательных прорывах новейшей физики Гейзенберг негромко, даже как-то убаюкивающе, приступил к главному разговору: «Германия, весь немецкий мир в опасности. Сказочная Дания тоже. А ведь мы так близки. Мы почти один народ. Немецкий вождь призывает собрать все силы. И мы обязаны откликнуться. Он мужественный, смелый человек. Он говорит громко, он не стесняется горькой правды. Можем ли мы не откликнуться? Отсидеться в своих кабинетах? Нет, в трудный час мы все должны быть с ним. Мы, ученые, в частности. Вот почему мы открываем новый научный проект, имеющий оборонное значение. Энергия урановых ядер. Новая тема. Но вы должны знать, дорогой наш профессор, что кое-чего мы уже достигли. Если мы овладеем этой энергией первыми, это откроет путь к достойному, справедливому миру.

— Вы считаете возможным двигаться к достойному миру вместе с Гитлером?

— Да, с нынешним нашим вождем. Почему нет? Он ясно говорит о мире. Когда будет устранена несправедливость.