Фашисты

По выборке военных преступников, подробно представленных в следующем томе моей книги, очень трудно судить, когда именно стали нацистами те или иные австрийские государственные служащие и сотрудники полиции. Например, Франц Штангль, комендант концлагеря Треблинка, на суде пытался передвинуть дату своего вступления в партию на куда более поздний срок. Однако подобные люди сотрудничали с нацистами и до формального присоединения к ним. За нацистов почти всегда больше голосовали в тех провинциальных городах и окружных центрах, где имелась значительная местная администрация (Pauley, 1981: 95). Госслужащие, судьи, другие административные работники были традиционной опорой обеих фашистских организаций, а венская бюрократия стала главным организатором аншлюса (Botz, 1988).

Мы можем непосредственно сравнить активистов разных политических партий по городу Линцу. Данные, собранные Бьюки (Bukey, 1986), представлены в табл. 6.2. Они свидетельствуют, что среди нацистов было больше специалистов, чем в любой другой партии, а также максимальная доля рабочих и минимальная доля мелкой буржуазии в сравнении со всеми остальными партиями, кроме коммунистов и социалистов. В табл. 6.1, в строках 8 и 9, обозначены нацисты и левые, задержанные венской полицией за уличные беспорядки. 82 % задержанных левых и 40 % нацистов были рабочими (доля 0,75); но все же среди нацистов преобладают госслужащие и студенты (доли 2,64 и 16,67). В строках 10 и 11 показаны осужденные на тюремное заключение после неудавшихся переворотов, нацистского и социалистического, в 1933–1934 гг. Это дает представление о составе парамилитарных формирований в обоих движениях. Но есть и проблема: многочисленные «кустари-ремесленники». В моей таблице они отнесены к мелкой буржуазии (как и у автора исследования). В результате мы получаем только 38 % рабочих среди нацистов (доля 0,71), 48 % (доля 0,90) — среди социалистов и 53 % (доля 0,98) — среди коммунистов. Высокая доля рабочих в трех политических группах вполне объяснима. Как и в Германии, многие «ремесленники», скорее всего, были рабочими. Если приплюсовать половину из них, рабочие будут составлять среднюю величину (доля 1,00) среди нацистов и социалистов и выше средней (доля 1,20) среди коммунистов. Думаю, что эти цифры близки к истине. В этом случае нацистские боевики окажутся истинными пролетариями (рабочими без квалификации), а если брать средний класс, то непропорционально высоко будут представлены студенты (огромная доля 11,00) и служащие частных предприятий (доля свыше 2,50). В рядах СА тоже было больше студентов и рабочих, чем в самой партии (Carsten, 1977: 198). Итак, нацистские боевики были в основном студентами и рабочими, с вкраплениями среднего класса, при почти полном отсутствии так называемой классической мелкой буржуазии.

Активистами нацистского движения были госслужащие (особенно из органов правопорядка) и интеллигенция, разношерстные представители мелкой буржуазии; боевой силой нацизма, готовой выполнять «грязную работу» — рабочие (особенно из государственного сектора), студенты и «белые воротнички». Ниже средней величины была представлена классическая мелкая буржуазия, группы, занятые в мелком частном производстве и распределительном секторе. Судя по всему, в очередной раз мы сталкиваемся с социальными группами, наблюдающими классовую борьбу снаружи и, возможно, откликнувшимися на обещания фашистов преодолеть классовый конфликт.

Можно ли объяснить успех фашистов состоянием экономики? Отчасти да, поскольку экономика Австрии была тесно связана с немецкой. Великая депрессия, безусловно, больно ударила по стране. Падение ВВП на 23 % было, как показано в табл. 2.1, самым большим в Европе (хотя и меньше, чем в США и Канаде). Безработица достигла своего пика в 1933 г., оставалась высокой вплоть до аншлюса, в том числе из-за экономической блокады, введенной Гитлером. Подъемы фашистского движения в Австрии точно коррелируются с экономической рецессией. «Хаймвер» был антилиберальным, антикапитали-стическим движением, быстро росшим на волне Великой депрессии; нацисты набирали силу по мере обострения экономического кризиса. Режимы Дольфуса и Шушнига отдавали себе отчет в том, что за политическим недовольством стоят экономические проблемы. Фашисты же убеждали общественность в том, что вина за экономические провалы правительства лежит на евреях и большевиках, разрушающих национальное единство. Эту язву можно вылечить, лишь очистив нацию от внутренних врагов и перестроив ее на началах корпоративизма. Некоторые австрийцы оказались восприимчивы к этой пропаганде, но больше было таких, которые, разочаровавшись в бездарной экономической политике правительства, видели решение всех проблем в союзе с Германией. Экономический кризис стал главной причиной падения демократического правительства и прихода нацистов к власти. В руках у нацистов оказалась волшебная палочка — аншлюс. Как ни в какой другой стране, австрийские фашисты сумели сыграть на экономической катастрофе и обнищании народа.