Фашисты

Действительно, «Скрещенные стрелы» во многих отношениях были истинно левой партией. Их призыв покончить с классовыми противоречиями звучал искренне, репутация не была подмочена сделками с капиталом, как часто случалось к западу от Венгрии. Венгерские фашисты выступали с таких отчетливых антифеодальных и антикапиталистических позиций, каких мы не встретим ни у одной фашистской партии (Janos, 1982: 287). Впрочем, они никогда не шли на своего противника в лобовую атаку, предпочитая громить «паразитический» капитализм — «финансовый», «инородческий» и прежде всего «еврейский» капитал. Звучало и грозное требование перераспределить национальное богатство. Финансовый эксперт Лиги Наций сообщал в 1938 г., что фашисты призывали:

препоручить ведение государственных дел людям, которых не растлили богатство и политические игры… вырвать финансы и промышленность из рук евреев, обеспечить работой безработных специалистов, конфисковать крупные землевладения и наделить землей безземельное крестьянство, сделать перевооружение главным пунктом правительственной программы.

Этот представитель фискальной ортодоксии не счел нужным добавить, что фашисты рассматривали милитаризацию экономики почти по Кейнсу: мощный экономический рывок и создание рабочих мест в рамках национал-этатистской модели развития. Современники свидетельствуют, что «Скрещенные стрелы» стали последней гаванью для разгромленных коммунистов. Посол Великобритании сообщает, что 60 % венгерских фашистов некогда были соратниками Белы Куна: это явное преувеличение (Vago, 1975: 320–321, 265, 308, 215). Однако «Скрещенные стрелы» в самом деле были самой левой парламентской партией, они организовывали забастовки, в том числе и самую крупную забастовку шахтеров в 1940 г. Напомню, что коммунисты и социалисты были разгромлены в 1919 г. и практически утратили влияние. Хорти тем не менее позволял социалистам действовать в городах на условиях «примерного поведения» и отказа от политической работы в селе. На протяжении всей войны, при полном господстве нацистов, социалисты умудрились сохранить места в парламенте. Пощадив социалистов, Хорти беспощадно расправился с коммунистической партией. Эта тактика, как он и надеялся, привела к расколу в рабочем движении. Его самое радикальное крыло перешло в «Скрещенные стрелы», объявив насильственные действия и синдикализм главным средством политической борьбы (Wessely, 1991). Мы вправе предположить, что именно массовое участие организованного рабочего класса в фашистском движении превратило его в «народную» партию, принесло миллионы голосов на выборах и позволило избежать кровавых эксцессов парамилитаризма.

За фашистов с охотой голосовали представители мелкой и средней бюрократии, гораздо меньший успех имели фашисты среди коммерсантов и мелких предпринимателей (чаще всего это были евреи). Территории с преобладанием этнических немцев поддерживали фашистов безоговорочно. Либералы и социалисты имели успех в еврейских местечках, что еще раз подтверждало «левизну» евреев. Партии правительственного большинства пользовались поддержкой буржуазии и государственных служащих.

Немало значила и политическая география. Хотя «Скрещенные стрелы» были вне конкуренции в большинстве регионов Венгрии, их влияние было меньше на юге и юго-западе, вероятно потому, что спокойные границы с Австрией и Чехословакией не рассматривались как препятствие для имперского ревизионизма. В этих районах было гораздо меньше евреев и мадьярских беженцев, вокруг которых могли бы разгореться националистические страсти.

Мы располагаем более скудными данными по итогам выборов в Венгрии по сравнению с Германией, но тем не менее можем сделать вывод, что венгерский фашизм апеллировал скорее к промышленным рабочим, чем к беднейшему крестьянству. Фашисты также отчаянно состязались с другими правыми партиями за голоса служащих в госсекторе. Венгерский фашизм возглавила национально-государственная буржуазия, которой удалось отмобилизовать рабочий электорат на борьбу с «иноземными эксплуататорами».

ВЫВОДЫ