Фаворитки короля Августа II

Каждый день был для графини Ко́зель новым триумфом. Напрасно духовенство, огорченное явной привязанностью к ней короля, следуя также тайным подстрекательствам некоторых из придворных, гремело со своих кафедр против «обольстительной Вирсавии». Случилось даже, что Гербер, знаменитый проповедник того времени, так прозрачно обрисовал графиню Ко́зель, что в церкви поднялся шепот, в котором ясно слышалось ее имя.

Целый тот день в городе только и говорили о Ко́зель-Вирсавии. Вечером донесли об этом любовнице короля. Август, пришедший к ней веселый, застал ее в слезах.

— Что с тобой, мое несравненное божество? — воскликнул он, схватив ее руку.

— Прошу о справедливости, государь! — начала она. — Ты говоришь, что любишь меня… Если бы это было так… если бы на самом деле принадлежало мне твое сердце… ты бы защищал меня, несчастную… Меня публично поносят.

— Но что же случилось? — спросил обеспокоенный король.

— Требую наказания Герберу!.. Надо в его лице дать пример для дерзких, которые не умеют уважать твои сердечные чувства!

Она опустилась перед королем на колени.

— Гербер в своей проповеди выставил меня Вирсавией!

Король усмехнулся.

— Но я не такая… и не хочу быть такой… Я законная жена тебе… Мой государь!.. Накажи Гербера!.. Покажи пример… — умоляла, обнимая короля, Анна.

Однако, на этот раз Август не принял к сердцу обиды графини Ко́зель.

— У священника, — отвечал он, — только один час в неделе, когда он может говорить все, что ему вздумается. Против этого я решительно ничего не могу сделать… Вот если бы он шепнул хотя бы одно лишь словечко, сойдя с амвона, другое дело… Тогда он получил бы, что следует. Но там, где его защищает алтарь, я ничего не могу сделать.

Гербер остался без наказания, но зато и история о Вирсавии более уже не повторялась.

_____

Любовь короля Августа II к графине Ко́зель выросла одновременно со страшными боевыми поражениями, которыми отмечены в истории Саксонии эти годы… Дикий Карл XII, с коротко остриженными волосами, в огромных, выше колен, сапогах, не знавший сострадания солдат, по каким-то несправедливостям судеб утеснял прекрасного короля, щеголявшего в бархате и кружевах и выезжавшего гарцевать против него в отделанных золотом военных доспехах…

Рассказывали о баснословных делах шведского героя. Август слушал и молчал. Саксонцы, насильно согнанные в полки, давали себя бить и разбегались. В Польше, минуя Флеммингов, Пшебендовских и Дембских, тоже слабело очарование великолепнейшим из европейских монархов, который с замкнутыми устами помышлял только о том, как бы унести целыми из опасной игры свои собственные кости.

Прежняя любовница Августа II графиня Кенигсмарк была отправлена к шведскому королю с секретным поручением, но Карл XII не захотел даже говорить ни с ней, ни с кем-либо другим… Счастье с каждым днем все более оставляло Августа II. Беттигер золота не вываривал; Гойм затруднялся доставать его; а между тем для графини требовались миллионы… Народ, не желая идти на войну, уходил в горы. Герберы с амвонов кричали о грабеже и насилии… Наконец дворянство, самое покорное на всем белом свете, тоже не желало, однако, позволять драть с себя шкуру.

Часто бедный король приходил в самое худое расположение духа… Но это продолжалось недолго. Ко́зель ему улыбалась, и он был утешен… По вечерам обыкновенно четыре части света танцевали кадриль во «дворце четырех времен года»: Август с графиней Ко́зель представляли в этой кадрили Азию…

Прежние приятельницы графини скоро стали ей подозрительны, а затем и ненавистны. Графини Рейс, Юльхен и даже ловкая Фицтум получили отставки. Ко́зель не хотела союзниц, она не нуждалась в них. Она считала себя достаточно сильной, могущественнее всех.

Двор представлял собою что-то суматошное: все интриговали, ссорились, рыли друг другу ямы. Только один Фицтум продолжал пользоваться милостивым расположением государя и государыни. Он не занимался политикой, не добивался никаких высоких назначений и любил короля, как брата.

_____

Судьба, перемены которой ожидали ежеминутно, надеясь, что она должна была наконец утомиться в преследовании великолепнейшего из монархов, не менялась и не давала ему ни минуты отдыха… Швед разбивал войска Августа и грозил уже сбросить самого его с престола; Август, как мог, оборонялся и в то же время забавлялся, и как ни в чем не бывало, заводил то тут, то там маленькие интрижки.

Но вот вдруг все охоты, пирушки, маскарады, балы и театры разом оборвала ужасная весть о быстром приближении шведов к самой Саксонии. Карл XII гнал неприятеля в самое гнездо его… Поднялась страшная тревога.