Фавориты Фортуны

Ослабевшая до того, что у нее дрожали ноги, Аврелия нахмурилась и сказала, глядя в пол:

– «Я вижу в нем много Мариев!» Лучше бы сказал: «Я вижу в нем много Сулл!» Было бы ближе к истине. Он совсем не похож на Мария, но иногда бывает очень похож на тебя.

Далматика и Корнелия Сулла ожидали снаружи, совершенно ошарашенные. Когда ушли ликторы, они не слишком удивились, но потом они видели, как уносят подиум и пурпурное покрывало, египетское кресло и, наконец, золотую скамейку. Теперь все смеялись – почему плакала Юлия Страбона? – и Сулла обнимал за плечи Аврелию, которая не переставала улыбаться.

– Вечеринка! – выкрикнул Сулла, кинулся к жене, взял в руки ее лицо и поцеловал. – У нас будет вечеринка, и я собираюсь напиться!

Только спустя некоторое время Аврелия поняла, что ни один из «актеров», разыгравших ту невероятную сцену, не нашел ничего унизительного в сочиненной Суллой драме и не посчитал, что Сулла умалил свое достоинство, поставив эту сцену. Как бы то ни было, эффект оказался противоположный. Разве можно не бояться человека, которому безразлично, как он выглядит?

Никто из участников спектакля никому не рассказал эту историю, не нажил на ней капитала, не поведал и о вечеринке у Суллы, не обсуждал пикантные подробности над бокалом разбавленного водой вина со сластями. И не из страха за свою жизнь, а большей частью потому, что Рим вряд ли когда-нибудь поверит такому.

Когда Цезарь вернулся домой, то сразу же ощутил на себе последствия одноактной пьесы, разыгранной его матерью. Сулла прислал своего личного врача Луция Тукция осмотреть больного.

– Честно говоря, состояние Суллы – плохая рекомендация для врача, – сказала Аврелия Луцию Декумию. – Мне остается только надеяться, что без Луция Тукция здоровье Суллы было бы гораздо хуже.

– Он – римлянин, – ответил Луций Декумий, – а это уже кое-что. Грекам я не доверяю.

– Греческие врачи очень знающие.

– По части теории и этики. Они лечат своих пациентов новыми идеями, а не старыми проверенными средствами. Старые средства самые лучшие. Я вот, например, когда угодно готов принять толченых сырых пауков со снотворным порошком!

– Что ж, Луций Декумий, как ты сказал, этот врач – римлянин.

Поскольку в этот момент у комнаты Цезаря появился врач, разговор прекратился. Тукций был небольшого роста, кругленький, гладенький, чистенький. Он был главным хирургом в армии Суллы, и именно он направил Суллу в Эдепс, когда тот заболел в Греции.

– Полагаю, неглупая женщина в Нерсах оказалась права: твой сын действительно страдал неизвестной формой малярии, – поведал он оживленно. – Ему повезло. Не многие выздоравливают после нее.

– А он выздоровеет? – нетерпеливо спросила Аврелия.

– Да, конечно. Кризис давно миновал. Но болезнь ослабила ток его крови. Поэтому он такой бледный и слабый.

– И что же нам делать? – сварливо спросил Луций Декумий.

– Вообще-то, у людей, потерявших много крови от ран, такие же симптомы, как у Цезаря, – беззаботно проговорил Тукций. – В подобных случаях если они не умирают сразу, то постепенно выздоравливают сами по себе. Но я считаю полезным кормить их раз в день печенью ягненка. Чем моложе животное, тем быстрее идет выздоровление. Я рекомендую Цезарю употреблять печень ягненка и выпивать каждый день по три яйца в козьем молоке.

– И никаких лекарств? – подозрительно спросил Луций Декумий.

– Лекарство не вылечит болезнь Цезаря. Как и греческие врачи из Эдепса, я верю, что в большинстве случаев питание полезнее лекарств, – твердо ответил Луций Тукций.

– Видишь? Все-таки он грек! – воскликнул Луций Декумий, когда врач ушел.

– Мне все равно, – живо отреагировала Аврелия. – Я буду следовать его рекомендациям, хотя бы в течение одного промежутка между базарными днями. Потом посмотрим. Но мне этот совет кажется дельным.

– Я лучше пойду на овечий рынок, – сказал Луций Декумий, который любил Цезаря больше, чем своих сыновей. – Куплю ягненка и прослежу, чтобы его зарезали при мне.

Но настоящим препятствием явился сам пациент, который наотрез отказался есть сырую печень ягненка, а смесь яйца с козьим молоком выпил с таким отвращением, что его вырвало.

Слуги устроили совещание с Аврелией.

– Печень обязательно должна быть сырой? – осведомился повар Мург.

Аврелия растерялась:

– Не знаю. Я просто подумала, что она должна быть сырой.

– Тогда, может быть, послать за Луцием Тукцием и спросить его? – предложил управляющий Евтих. – Цезарь не очень привередлив. Скорее консервативен. Однако я заметил вот что: он не любит пищу с сильным запахом. Например, яйца. Что же касается сырой печени – фу! Она воняет!

– Позволь мне сварить печень, а в молочную смесь с яйцом добавить сладкого вина, – попросил Мург.

– А как ты приготовишь печень? – спросила Аврелия.

– Я ее порежу на тонкие ломтики, каждый ломтик посолю, обваляю в муке и слегка поджарю на большом огне.

– Хорошо, Мург, я отправлю кого-нибудь к врачу рассказать ему, как ты намерен поступить, – решила мать больного.

Пришел ответ: «Добавьте что хотите в смесь и, конечно, поджарьте печень!»